50 оттенков синего

Сначала мы посмотрели комнаты большого особняка в нижней части города, умилялись ребятишкам, резвящимся на яркой детской площадке. Похвалили девочек за успехи - они ведь здесь не сиднем сидят, зализывая раны, а получают по договоренности с разными компаниями прикладные знания и профессию, посещают психолога, работают. Выйдут из центра - есть сбережения снять жилье в аренду, устроить детей в сад, начать новую жизнь.

Не надо терпеть

Но что же с профилактикой? Общественницы рассказывают: регулярно они приходят к руководству школ, колледжей, вузов с просьбой разрешить им поговорить с молодежью как раз об этом. С девочками и мальчиками о том, что нельзя вопросы в семье решать кулаками, унижать родных, растаптывать. Вот только разрешение на беседу получают редко: когда в разговоре звучит “гендерные права”, администрация пугается, думает, что будут забивать голову молодежи чуждыми ценностями. Вот тебе и профилактика!

Центр этот работает уже шесть лет. За это время сюда обратились больше пяти тысяч женщин и детей. Одномоментно могут здесь находиться около 50 мам с детьми, но в карантин удавалось размещать и больше - не все семьи прошли испытание замкнутым пространством.

- Если взять цифры прошлого года, то в кризисном центре помогли 475 женщинам. В этом году - уже 175. С каждым годом обратившихся к нам становится больше - растет информированность женщин о возможности прийти сюда за помощью, - рассказывает заместитель директора КГУ кризисный центр для жертв бытового насилия “Жан-Сая” Татьяна МИДО.

Но есть статистика, которая вызывает смешанные чувства: около 30 процентов женщин, получивших здесь помощь, возвращаются назад, к обидчику. Семья - это святое, скажете? Ну-ну, 12 процентов из них приходят в центр повторно, и не раз.

- Хороших историй у нас больше! - уверяет Татьяна Мидо.

Вероятно, это когда в конце многих месяцев или лет мытарств женщина все же избавляется от гнета тирана. Слушать без слез, когда же это “хорошо” наступит, трудно. На столе лежат салфетки - нужная вещь. Девочки рассказывают - пачка тает на глазах.

Пожилую женщину сюда привезла соседка. Зять бил ее, дочь отбирала пенсию. Здешние юристы помогли взыскать алименты на мать со взрослой дочери. Теперь пенсионерка сможет устроиться в дом престарелых и инвалидов, ведь при наличии детей это невозможно.

Есть молодые келинки, которые сбежали сюда от бабовщины свекровей. Те и сами руки распускают, но чаще науськивают на бессловесную и бесправную сноху сыночка.

- Спрашиваешь ее: ну зачем вы так делаете, вы же и сами были невесткой?! А в ответ: я терпела, пусть терпит и она! - ужасается волонтер кризисного центра Алия ДЖАНГУЖИНА.

В вопросах бытового насилия вообще мало значения имеют цвет кожи, вероисповедание, образованность жертв - среди подопечных центра и женщины, которые не умеют читать и писать, и те, у которых был свой бизнес. Поэтому моих героинь будут звать, как цветы.

Жасмин

Она поправляет платок и подходит к окну. Говорит, что твердо решила начать новую жизнь. Работы не боится, она всегда тянула семью. А здесь пошла на курсы массажа и обязательно откроет свой салон. Из спальни выглядывают детские головки - здесь же живут и четверо детей Жасмин, один из которых не может ходить - ДЦП.

- Муж курил “скорость” и бил меня, - на разговор у нас времени немного, пока спит малыш. - Я тогда ему говорила: вдруг родится ребенок больной. Я и в роддом поехала раньше времени - тоже после очередной драки. Муж просил прощения, говорил, что раскаивается. Я уходила от него, потом снова возвращалась. Но теперь понимаю, что никогда и ничем не оправдать жестокость к своим близким. После того, как доставалось мне, он мог замахнуться на своих мать, отца.

Лилия

Молодая мама в кризисном центре уже не живет - она вернулась домой, к своей семье. Говорит, что счастлива. Новая роль матери сгладила для молодой 22-летней женщины прошлые невзгоды.

- Даже то, как она добиралась до нас, - уже целая история! Девочка из Жамбылской области. Из дома ее пришлось соцработникам буквально выкрасть. А потом переправлять в Алматы, - вспоминают сотрудницы кризисного центра.

Лилии было всего 20 лет, когда она стала невестой. Против воли - у ее матери скопились кредиты, а будущий зять любезно предложил их погасить. Молоденькая жена в доме мужа стала вещью: регулярные побои, оскорбления, насилие. Удивительно, но глава семьи в ауле был на хорошем счету, ведь он работал… школьным учителем!

Побег Лилии семья осудила. Родной брат сказал, что убьет негодяйку, опозорившую их честь. А мать даже не поинтересовалась, куда и зачем сбежала дочка. Уже здесь, в центре, беглянка обнаружила, что ждет ребенка. Писать заявление на мужа Лилия не стала. Волонтеры объяснили ей, что она сможет находиться в центре до рождения малыша, а потом перейти в Дом мамы и выиграть еще чуть больше года для маневров. Но после рождения сына Лилия вернулась к своим родным - к матери, брату. Увидев кроху, они сменили гнев на милость и поступок Лилии простили.

Роза

- На празднике в центре Роза у нас танцевала фламенко. Такую страсть она вложила в этот танец, такую свободу! Мы поняли: с нее упали оковы, и теперь эта женщина сможет горы свернуть ради себя и детей, - с гордостью говорят о Розе здешние женщины.

В “Жан-Саю” Розу привезли из больницы. На шее - свежая борозда от веревки. Но в петлю женщина не сама полезла. Ее избил, изрезал ножом и пытался повесить муж. На глазах дочек, тоже почти уже девушек. Он долго потом торговался со следствием, давя на то, что жена после семейной ссоры и драки пыталась руки на себя наложить.

- А я тянула все на себе - школу (работаю учителем), детей, - рассказывает Роза. - Все в жизни не так пошло: дочка заболела. Онкология. У сына инвалидность. Муж запил. Стал придираться, руки распускать. Я приехала в центр и жить не хотела - стыд-то какой! Меня, как скотину, муж чуть не убил. Я долго молчала, не хотела ни с кем говорить. А потом как прорвало. Я поняла: дети - это мои крылья и я выдержу! Нам здесь оказали помощь, помогли и с работой, и с контактами специалистов. Мы снимаем жилье, я работаю. Дочка прошла курс химиотерапии, сыну сделали операцию. Жизнь налаживается!

Маргарита

- Мой муж убил свою мать, - призналась нам Маргарита. - рассказывает Татьяна Мидо. - Оказывается, в их доме жила пожилая мать ее супруга, страдающая старчес­кой деменцией. Чтобы старушка не кричала, сын заклеивал ей рот скотчем, чтобы не беспокоила домочадцев, привязывал веревкой к кровати. Однажды Маргарита зашла в комнату к свекрови, а та уже вся синяя. Да и саму Маргариту муж избивал и унижал всячески. Она вообще приходила в кризисный центр трижды, и хотя эта история закончилась уже несколько лет назад, до сих пор дрожь охватывает.

В “Жан-Саю” Маргарита сбежала. Из шикарного дома, от жизни с мужем, который ее и четверых детей обеспечивал полностью, из золотой клетки. Ведь во время совместной поездки в машине ей не позволено было поднять глаза и посмотреть по сторонам. А дома - страх и унижение. Научил 5-летнего сына считать, что мать его - зомби, за ней нужно следить, чтобы она не взяла документы и не сбежала из дома.

- Даже здесь, в центре, мальчик бил, кусал, плевал на мать. Психологам пришлось очень долго работать с ребенком, чтобы он изменил свое отношение к маме, - отмечают волонтеры.

Оказавшись в безопасности, Маргарита решилась заявить на супруга в полицию за то, что он сделал с матерью. По иронии судьбы там же, в участке, она вдруг встретила своего мужа, который подавал заявление на ее розыск. Поняв, что она в кризисном центре, мужчина переключил свой гнев на его сотрудников, пытался проникнуть на территорию, изматывал звонками, даже в суд подал за якобы незаконное удержание жены.

- Это был долгий путь. Он то убеждал свою жену, что изменился и чтобы она возвратилась домой. Но поверив ему, она вновь сбегала к нам среди ночи. В семейную драму оказались вовлечены все, вплоть до полицейских, соцработников, опеки, которые не могли понять, чего женщине не хватает - впечатление ее муж производил приятное. А сам тем временем изводил ее угорозами покончить жизнь самоубийством, если она не вернется. В один из таких дней он все же совершил суицид. Как же она рыдала! Говорила: я виновата. Но теперь взяла себя в руки - заботится о детях, на работу вышла.

Вместо P.S. 

- Абьюзеры действуют изощренно и продуманно, укутывают женщину в мысли о том, что она одна, ни на что не способна, никому не нужна, отрезают ее от мира. И только он - всемогущий и справедливый (жестко наказывающий иногда, правда) - сможет руководить ее жизнью. Настоящий “стокгольмский синдром”. Я знаю, что говорю, я сама так жила! - признается Алия Джангужина. - И пока жертва бытового насилия не решит для себя, что с ней так поступать нельзя, это неправильно, тяжело ей помочь. Меня ужаснули слова одной девочки, чья мама проходила у нас реабилитацию: “Где ваш муж? Умер? Как хорошо! Я мечтаю, чтобы мой папа тоже умер!”. Дети, которые видят, как издеваются над их матерью, травмированы ничуть не меньше. И нашему обществу нужна нулевая терпимость к насилию в любой его форме, нельзя оставаться равнодушными.

Юлия ЗЕНГ, фото Андрея ХАЛИНА, Алматы