“Драма” в чистилище

Послание “с требованием веры и просьбой о любви”, которое “зачитали” актеры алматинской Лермонтовки со сцены петербуржского театра “Балтийский дом”, прозвучало столь пронзительно, что заставило зрителей достать платки. Критики же обсуждали спектакль “Отель двух миров” с холодным носом, воздавая должное актерскому мастерству и… ругая автора пьесы на чем свет стоит.

Академические театры презирают за дешевую эксцент­рику, дурную декламацию и сценическую ложь, возведенную в правило. Отчасти эти обвинения справедливы - “дурные слуги есть в каждом доме”. Однако классический театр едва ли не единственное место, где каждый из нас остается один на один со своей совестью. Друг, которого я однажды пригласил на просмотр одного репертуарного спектакля в “русскую драму”, вышел из театра с красными глазами. “Никогда не думал, что буду плакать в театре, это же все про мою жизнь!” - признался он позднее.
Лермонтовцы в четвертый раз участвуют в традиционном международном фестивале театров СНГ и Балтии “Встречи в России”. Но не всякий раз мини-гастроли заканчивались триумфом: если в 2005 году авангардную постановку Игоря ПИСКУНОВА “Танго” по пьесе Славомира МРОЖЕКА признали главной сенсацией фестиваля, то три года спустя чеховского “Дядю Ваню” в постановке Азербайджана МАМБЕТОВА акулы театроведения дружно послали в сад, разделав под орех многих заслуженных артистов.
Нынешний выбор фестивального блюда вызывал тревогу за хрупкую психику зрителя. Людей, привыкших ходить в Лермонтовку на легкие французские комедии за порцией мягкого антидепрессанта, сюжетная линия, побуждающая думать, в том числе и о пресловутом memento mori, едва ли вдохновит - скорее оттолкнет. Спектакль “Отель двух миров”, поставленный в 2010 году Игорем ГОНОПОЛЬСКИМ при активном участии актрисы Натальи ДОЛМАТОВОЙ, - особый коридор в репертуарной конструкции Лермонтовки. Поскольку он не так уж часто играется на сцене, следует напомнить, что же происходит в пьесе драматурга Э.-Э. Шмидта. В неком заведении под неусыпным надзором двух молодых людей в белых одеждах и малоразговорчивого док­тора С - строгой леди, прячущей глаза за темными стеклами очков, содержатся пятеро постояльцев. Лишь один из гостей заведения - новенький, который не понимает, что это за странное место и при каких обстоятельствах он туда попал. Другие “пациенты” охотно ведут с ним беседы, и мало-помалу главный - условно - герой утверждается в страшной догадке: он попал туда, откуда есть только два выхода - на лифте вверх или вниз. В мир привычный или туда, откуда еще никто не возвращался. Но даже если Жюльену Порталю, тридцатилетнему редактору, пережившему не просто клиническую смерть, а трансформацию мировоззрения, и посчастливится выйти из комы, он уже никогда не станет прежним. Любовь постучалась в его сердце, теперь он не один…
- Это, пожалуй, первый спектакль в нашем театре, посмотрев который, я испытал невероятный “загруз”, мозги буквально кипели, - признается директор ГАРТД, сам в прошлом актер, Юрий ЯКУШЕВ. - Далеко не каждая постановка дает такую пищу для размышления, и я считаю, что этот спектакль должен посмотреть каждый.
Закаленных “в боях” питерцев экскурсия в чистилище не испугала. В антракте ушли только две старушки. А в финале многие утирали слезы. И аплодисменты были не формальные как дань политкорректности, а честные.
На теплом декоре зрительской доброжелательности мне показалась странноватой оценка спектак­ля критиками. Казахстанцев искупали в прохладной вежливости. Отметив удачную сценографию художника Сергея МЕЛЬЦЕРА и высокий уровень актерского мастерства (и тут не погрешишь против истины: как мастера сцены - Т. БАНЧЕНКО, В. ГРИШКО, Л. ОСИПОВА, С. ПОПОВ, так и младая поросль - К. ЕРМАКОВА, И. КЕЛЬБЛЕР, И. ШИЛКИН - работали в этот вечер, как на премьере, с полной самоотдачей), театроведы переключились на автора пьесы, которую единодушно сочли самой неудачной в творческом багаже Э.-Э. Шмидта.
- Это небольшая победа над пьесой, однозначной и архаичной, - полагает театральный критик из Санкт-Петербурга Алексей ПАСУЕВ. - Драматург подменил глубинные изменения нехитрым переключением образов.
На прямолинейность драматургии указал и его молодой коллега Евгений АВРАМЕНКО: “Ходульность сюжетов свойственна всем текстам Шмидта”. А Майя Романова (“Радио России”) заявила, что режиссер просто обязан был что-то придумать, коль уж драматург предложил ему “ужасно тривиальную историю”.
Словом, критики сошлись во мнении, что Лермонтовка в этот раз привезла в Санкт-Петербург не фестивальный спектакль. С этим можно поспорить. “Отель двух миров” сравнили с телепостановками 80-х годов - но кто сказал, что это непременно со знаком “минус”? Я вспоминаю, как в 2002 году на том же фестивале “Встречи в России” зритель в ужасе драпал с авангардной “Анны Карениной-2”, где выжившая под колесами поезда героиня Толстого предстала перед публикой одноглазой, в инвалидной коляске. Да, это были новые фестивальные формы, от которых дурно попахивало российскими телевизионными ситкомами. А бежал зритель в “Ильхом”, к Марку ВАЙЛЮ, на “Свободный роман” по “Евгению Онегину”. И может быть, прав актер и режиссер Сергей ПОПОВ, когда говорит о том, что клиповая эстетика пытается залить своей кислотной жижей уже и театральные подмостки? Поющим трусам и пляшущим андрогинам тесно в неприличных кварталах, они нагло лезут на большую сцену, претендуя на главные роли. Но “возбудит” это непотребство, откровенно говоря, разве что командировочных. Для этого есть пип-шоу.
Перверсия, попирающая Терп­сихору, возможно, и одержит формальную победу над чистым искусством. Вот только однажды на гастролях в Новосибирске к главному режиссеру алматинского театра Рубену АНДРИАСЯНУ подошел зритель и поделился откровением: “Я давно не видел спектакль о человеке!” “Удивляйтесь в оценках!” - повелевает своим актерам хранитель традиций Рубен Суренович. И - как результат - они каждый раз удивляют. То, что очередной спектакль ГАРДТ им. Лермонтова был так сердечно принят петербуржцами, это только подтверждает.

Алик ШИК, фото Марины КОНСТАНТИНОВОЙ, Алматы