Наша Ума Турман

Этой зимой Алмагуль Казихан-Сагындык мы увидели сразу в двух проектах, от которых надо пить или валериану, или коньяк: веб-сериал “Алас” и бытовая драма “Бакыт”. В жизни Алмагуль милая до невозможности, прикидывается серьезной дамой в очках, говорит, что в работе даже скучная, а все срывы происходят вне съемочной площадки. С гордостью носит звание, данное ей в колледже преподавателями: “Ты не достойна быть казахской актрисой!” В соцсетях она не надувает губки, а принимает жуткие позы, корчит рожи - и публика от нее в восторге. Обаяние, что тут попишешь.

- Самое лучшее решение в моей жизни то, - смеется Алмагуль, - что я не стала после колледжа поступать в Академию им. Жургенова. Там нет свободы, я без этого не могу. Тем более что у нас в колледже преподавал Кубанычбек АДЫЛОВ, а он последователь немного другой системы актерской игры.

- А что для вас свобода: стоять на крыльце академии в мини и курить, делать что хочешь?

- Для меня свобода скорее означает не делать то, чего ты не хочешь. Тем более, четыре года, а именно столько длится ­обучение в академии.

- Признайтесь, вы всю жизнь мечтали сыграть в ужастике?

- Нет, традиционные ужастики-сказочки мне всегда казались недостаточно страшными. Мне надо, чтобы гора трупов, море крови, поединок нервов. Вот это мое. У нас такого снимают мало, поэтому от большей части предложений я отказывалась, когда читала сценарий. Был даже момент, когда я подумала, что не ту профессию выбрала - все одно и то же, сплошные шаблоны. Вот тогда и подвернулся сериал про наши легенды.

- Отказывались от ролей? Простите, а кто вы такая? У вас не слишком большой послужной список, не помню, чтобы вам призы вручали в Каннах…

- Ну а что делать, если душа не принимает! Читаю сценарий и понимаю: не хочу в этом говне участвовать, а говна у нас снимается очень много. Горестно смотреть, как на ерунду тратят миллионы, а на хорошее кино нет денег. Я сейчас имею в виду сериалы, которые снимают телеканалы для своей аудитории.

- И вы реально были готовы поменять профессию или это был просто повод пострадать?

- Наверное, второе. Если честно, я люблю пострадать. Хотя с виду кажется, что я очень позитивный человек, на самом деле легко впадаю в депрессию и умею предаваться грусти. Но тогда с “Аласом” я поняла, что кино не туфта, а когда начала работать, то стало ясно: весь мой прежний актерский опыт не пригодится, в ужастиках вообще другие инструменты и принципы. Например, иногда надо находиться в кадре и ничего не делать. Если честно, для меня это было самое сложное.

- Для зрителей оба жутких фильма совпали во времени, а для вас “Бакыт” уже в прошлом?

- Он закончился для меня два года назад, когда последний раз прозвучала хлопушка. Да, приятно бывать на показах, читать отзывы зрителей, надеюсь, кому-то он откроет глаза. Но эти два года я жила своей жизнью. Так что нет ощущения, что настал мой звездный час, что теперь посыплются те предложения, которые ждала. Я работаю на радио, понемногу пробую себя как режиссер авторских клипов, у меня есть свой музыкальный лейбл, который я продвигаю. В будущем надеюсь дорасти до режиссера игровых фильмов, потому что уже почувствовала кайф этой профессии. Еще есть частные театральные проекты, в которых тоже участвую. Работы много и без кино. Я не температурю от наличия или отсутствия предложений - что положено, придет ко мне.

- У вас есть личный опыт переживания насилия?

- Нет, но я знаю много девушек, которые сталкиваются с подобными отношениями, причем даже когда еще никак не связаны с абьюзером. Терпят все, говорят, что любят… Я понимала, что фильм будут смотреть во всем мире и во мне люди должны видеть всех казахских девушек, их боль, то, как мы живем. Это же реальность… Наверное, мне повезло, что эта реальность меня не коснулась.

- Вы сказали, что любите пострадать. И как надо качественно это делать?

- Качественно пить. Я ничего не преувеличиваю и не скрываю. А что тут такого? Не понимаю людей, которые делают все, но по секрету. Те, кто в интервью говорит, что никогда не курит, капли в рот не берет, а ты прекрас­но знаешь этих людей и видел их в очень разных ситуациях. Смешно, когда взрослые люди, у которых есть дети, рассказывают сказки, вдохновенно врут всем в лицо. Зачем так делать? Вы же себе в первую очередь врете. Все так хотят казаться хорошими… Да, когда у меня депрессия, я пью, лежу дома. Иногда это длится несколько дней, пока кто-нибудь из моих друзей не приедет и не приведет меня в чувство.

- К психотерапевтам не пробовали обращаться?

- Хожу, иногда помогает. Но я обязательно сначала должна полежать дома и пострадать, чтобы выпустить пар и эмоции, потому что если буду их игнорировать, откладывать, делать вид, что все в порядке, то потом мне станет еще хуже. Поэтому мне надо сказать себе: все, конец света, не вижу смысла ни в чем. Два дня побухать, а потом потихоньку прийти в себя. Зато все слезы выплаканы, эмоции выпущены - и можно жить дальше. Я так устроена, у меня это так работает. Но работа никогда не страдает от моих депрессий, я заранее освобождаю время.

- А что в жизни причинило вам максимальную боль?

- Конечно, расставание с любимым. Я полгода отходила от этого краха и до сих пор, честно скажу, ненавижу человека, который меня предал. Было очень больно, мне казалось, что больше никому не смогу доверять, хотя до того с пеной у рта доказывала, что существует настоящая любовь и это прекрасно. Но это был важный опыт, я после него изменилась, стала другой: раньше просто не знала, что может быть так больно, когда узнаешь, что человек, которого ты считаешь самым близким, встречается не только с тобой, а у него есть параллельный роман. И если происходит предательство, то думаешь: “Так сделал самый близкий, чего же можно ждать от остальных?” Мир рушится. Сейчас я готова к новым отношениям. Верю, что они могут быть, что не все люди такие, просто мне попался долбо… не скажу кто.

- Вы много раз целовались на камеру в сериалах. А могли бы раздеться перед камерой?

- Если это достойный проект и сюжет того требует, то легко. Это же моя профессия. Я в нее пришла не для того, чтобы попасть в телевизор, - чтобы стать свободной, показать себя всему миру. У Толстого есть замечательные слова: только искусство говорит о людях. Сейчас много страшного происходит в мире, совершается настоящее расчеловечивание. А мне важны и интересны люди. Когда спрашивают: “Кого ты хочешь играть?” - я отвечаю: людей, разных. И не типажей или конкретные персоны. И еще у Бродского есть такие слова: если человек читал “Онегина”, это не говорит о том, что он никогда не убьет, но он сделает это на секунду позже, он задумается. Так вот ради этой секунды мы и работаем.

- У вас есть свой музыкальный лейбл. Почему вы продвигаете других артистов, а не себя? Совсем нет голоса?

- Я пою с детства, более того, по образованию - артист музыкального театра. Но сейчас зрителя не обманешь, я сама как слушатель ценю не исполнителей, а музыкантов, которые пишут свои песни, вот они для меня артисты. А поскольку я не являюсь автором, зачем исполнять то, что не ты написал, это же не твое.

- Вы читаете Толстого, цитируете Бродского. Как относитесь к крикам о том, что надо забыть русскую культуру, снести памятники из-за нынешних политических событий?

- Не поддерживаю. Великие авторы жили в другом веке, и то, что происходит сейчас, не отменяет их творчество, тем более что все мы на этом выросли. И еще я очень не люблю вот этих массовых челленджей и не понимаю, почему весь мир сейчас буллит представителей одной нации. Я вообще не признаю, когда людей делят по национальностям или кто-то видит гордость в принадлежности к одной из них. Ну вот так получилось, что я родилась казашкой, какой тут повод для гордости? Когда я совершу в творчестве что-то важное для своей страны, тогда у меня появится повод бить себя в грудь, говорить, что я патриот. Вообще надо поменьше кричать и побольше делать.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, Алматы