“Кровавая Мэри” и Высоцкий
35 лет назад не стало Владимира Высоцкого, но память людей хранит каждую встречу с ним
С Сергеем Петровичем Пивоваровым, царствие ему небесное, мы познакомились в Курчатове на международной конференции по ядерной энергетике. Сергей Петрович - доктор наук, к тому времени без малого полвека проработал в Институте ядерной физики, его специальностью была радиационная физика.
Давно замечено - в любой точке земного шара лирики и физики взаимно притягательны. Поэтому ничего удивительного в том, что после уморительно-мудреных (для меня, по крайней мере) докладов мы засиживались далеко за полночь в гостиничном номере за душевными беседами.
Когда мы перешли уже на “ты”, я спросил Сергея Петровича, настолько прав песенный герой Александра Галича - истопник, утверждавший, что “Столичная” очень хороша от стронция. (Заданный вопрос очень уж соответствовал географической точке, в которой мы находились, и занятию, которому мы в этот момент предавались.) Как и полагается настоящему ученому, он задумался маленько и сказал, что тому, кто поймал стронций, никакая “Столичная” уже не поможет. А до того она даже полезна, если знать, конечно, меру. И добавил что-то о свободных радикалах. За это мы и выпили.
И тогда Сергей Петрович припомнил, что с Галичем ему вживую встречаться не приходилось, а вот в компании с другим, не менее знаменитым актером и бардом - самим Высоцким, он однажды провел целую ночь. Волшебную ночь!
Упустить такую удачу, не расспросив об этом ученого, было выше моих журналистских сил. Но так как время было уже позднее, мы договорились, что более обстоятельно он расскажет мне об этом по приезде в Алма-Ату. Не только расскажет, но и продемонстрирует кое-какие артефакты.
И вот я в уютном, увитом плющом бунгало Сергея Петровича. Торжественно, как фамильные драгоценности, ученый достал из шкафа два увесистых фотоальбомища: “В любом деле нужен фундаментальный подход, - изрек Сергей Петрович. И уточнил: - Вот здесь вся почти двадцатилетняя история кафе-клуба ученых Института ядерной физики”.
Осторожно перелистываю толстенные страницы, переложенные калькой. Стихи, экспромты, автографы, шаржи, фотографии. Боже мой, какие люди на них представлены! Гроссмейстер Ефим Геллер и композитор Арно Бабаджанян, юная Анастасия Вертинская, уже в почтенных летах Николай Николаевич Раевский, который открыл нам неизвестного Пушкина. Лица и годы, годы и лица. Увы, иных уж нет… Две страницы альбома посвящены встрече ученых с актерами Театра на Таганке. Дата - сентябрь 1973-го. Фотографии, размашистые автографы, по наклону букв можно судить, что земное притяжение в ту ночь на меридиане поселка Алатау было выше обычного.
- Что такое поселок ИЯФ того времени? - рассказывал Сергей Петрович. - Талантливый коллектив молодых физиков, не обремененных еще семейным бытом, интересная работа. А вот с досугом слабо, по вечерам скучно. До Алма-Аты далековато, транспорт тогда работал плохо. Вот мы и решили организовать кафе-клуб, тогда это было модно. Выделили нам для этого на Академической улице пустующий двухэтажный особняк. Написали устав.
Первым президентом клуба избрали Арнольда Винницкого. Фирменный напиток - коктейль “Кровавая Мэри”. Нашлись знатоки, в совершенстве знающие сочетание ингредиентов - перца, водки и томатного сока. На их закупку сбрасывались по десятке целковых. Для гостей угощение было бесплатным. Естественно, ни о каких гонорарах приглашенным, даже если они трижды лауреаты, не могло быть и речи. Такое было время. Стали приглашать гостей. И пошло-поехало. Клуб завоевал бешеную популярность. На посиделки приезжали даже из Алма-Аты.
В 73-м в Алма-Ате гастролировал с фантастическим успехом Театр на Таганке. За билетами очередь занимали с ночи. Уж не знаю, какое красноречие пришлось употребить нашему президенту клуба, какие силы задействовать, чтобы артисты согласились приехать в поселок Алатау, да еще после спектакля. Ведь от желающих заполучить их тогда не было отбоя. Скорее всего, нам здорово помог в этом тогдашний пиетет в обществе перед физиками-ядерщиками. Они казались небожителями, физика - соль, остальное все - ноль! Передо мной была поставлена ответственная задача - опекать Владимира Высоцкого.
Помнится, едва выйдя из машины, усталый Любимов заявил: “Обеспечьте мне отдельный столик, дайте бутылку водки, и пусть мне никто не мешает”. Просьбу мэтра соблюли неукоснительно.
К своей роли опекуна я приступил не без робости. Ведь слава, хоть и неофициальная, у Высоцкого к тому времени была уже высока. Без всяких экивоков я сказал барду о своей нелегкой миссии. Он засмеялся: “Ну что ж, развлекай. Только давай сядем где-нибудь отдельно”. Мы сели за барную стойку, и я заказал кофе. Кофеек у нас был отменный, привозили в зернах из Москвы, институт приобрел венгерский агрегат - настоящее по тем временам чудо кофеварного искусства.
Я предложил Высоцкому: “Может, по “Кровавой Мэри”? Это наш фирменный напиток”. Он согласился. Потекла беседа. О физиках, о жизни. Я быстро пришел в себя, от моего собеседника не исходило никакого зазнайства, высокомерия, звездизма, хотя это слово тогда еще не было в моде. Выпили по второй. Все это время публику занимал своими песнями Золотухин. Чувствовалось, что он форсирует свои песенные возможности.
Наступила очередь третьей “Мэри”, но от нее Высоцкий категорически отказался. Тут у меня вырвалось непроизвольно: “А я слышал, что Высоцкий…” Он перехватил мой вопрос: “Много пьет? Да мало ли что говорят. Хотя, впрочем, бывает и такое. Но сегодня не тот случай”. Конечно, все ждали его выступления. А Золотухин вошел в раж, было видно, что с гитарой он так просто не расстанется.
Высоцкий отобрал у него инструмент, подтянул колки. И вдруг на наших глазах произошло перерождение. Еще минуту назад человек спокойно беседовал, потягивал из бокала коктейль и вдруг так преобразился. Он запел “Колею” и выдал ее на таком накале, словно это было конкурсное выступление.
- А теперь я хочу впервые исполнить песню, написанную о вас, физиках-ядерщиках, - сказал Высоцкий.- Я готовил ее для новосибирского Академгородка, но коль уж оказался здесь, посвящаю ее вам”. Его слова утонули в аплодисментах.
Товарищи ученые, доценты
с кандидатами,
Замучились вы с иксами,
запутались в нулях,
Сидите разлагаете
молекулы на атомы,
А тут вот пропадает
картофель на полях…
В зале творилось невообразимое. Высоцкий казался нам своим в доску. Он спел с десяток песен, охотно, с юмором, в своей типичной манере отвечал на вопросы. Отпустили мы актеров, когда уже начало светать. Всем было так хорошо, что не хотелось расходиться. Актеры оставили свои автографы в нашем клубном альбоме. А третью “Мэри” мы с Володей все-таки выпили. На посошок, за смычку физиков и лириков.
Сергей БОРИСОВ, Алматы
