Медеу Арынбаев: Я резкий и вспыльчивый

После распада популярного трио АБК у всех трех музыкантов - Медеу АРЫНБАЕВА, Кадырали БОЛМАНОВА и Ерлана КОКЕЕВА - по-разному сложились судьбы. Но Медеу не завидует ни бизнес-жилке Ерлана, ни тем более чиновничьей карьере Кадырали.

- Завидовать? Упаси Аллах! Пусть чиновники мне завидуют, их работа - совсем непонятное для меня дело. Я по своей сути сольный исполнитель, а трио у нас получилось спонтанно. Мы вообще планировали вместе исполнить только одну песню. Дело в том, что мы очень разные и по типажу, и по репертуару. У Кадырали, к примеру, приятный голос, но сейчас очень много исполнителей такого плана. Думаю, что он это прекрасно понимал, поэтому и пошел в продюсеры. Я бы тоже, наверное, стал продюсером, если бы не был уверен в своем вокальном таланте. Ерлан тяготел всегда к року и джазу. Объединяло то, что для нас попса отступала на второй план, а на первом была авторская музыка на казахском языке и с элементами этники.
Мы старались разрушить шаблон академизма на эстраде, привнести что-то новое, использовать этнику, петь на казахском языке. Словом, чувствовали себя революционерами. В то время эстрадников было мало, но они держались сплоченнее. Мы встречались на одних и тех же концертах, делились планами. Сейчас если и дружат, то в своих возрастных коридорах, да и не принято слишком много общаться вне сцены...
- И как вы скатились в попсу?
- Сначала нам казалось, что попсу всегда успеем попеть. А потом стало задевать, что на больших концертах АБК выпускают вначале, а попсовиков как звезд приберегают на финал. Тогда Кадырали и предложил исполнить одну популярную песню из репертуара группы “Дос-Мукасан”. Мы записали ее, что называется, левой ногой, но тем не менее она выстрелила.
- Значит, все-таки хотелось популярности?
- Конечно. Уже в 1998 году я понимал, что наш союз ненадолго, мы просто надоели друг другу. Конечно, глупо было просто так распадаться. Можно же было найти вместо себя других исполнителей и хотя бы сохранить бренд. Но толчком стало то, что Ерлан создал свою группу, а мы узнали об этом по телевизору. Не по-пацански поступил. Мы пообижались пару месяцев, да и только. Потом Кадырали назначили директором ансамбля “Гульдер”. А когда спустя год Кадырали назначили в управление культуры города, я пожелал дорасти ему до министра и сказал, что стоит каждому подумать о сольной карьере.
- И зажили в свое удовольствие?
- К сожалению, у нас мало развита концерт­ная деятельность. В прошлом году я выступал в трех городах и в каждом заработал, как на одной свадьбе. При этом концерт еще надо организовать, заручиться поддержкой местной администрации, предпринимателей. Потом остаешься им обязан… А на свадьбе ты не чувствуешь такого большого кайфа от выступ­ления, зато все гораздо проще, а вознаграждение - те же 4-5 тысяч долларов.
- Рядовой казахстанец скажет: за подобный гонорар можно и на свадьбе выступить, и пережить хлопоты организации концерта, и все, что угодно. Может быть, наши мэтры просто разбаловались?
- Это шоу-бизнес. У нас есть исполнители, готовые выступить и за сто долларов. Просто обидно, когда молодые ребята, которые пришли на эстраду позже нашего поколения, запрашивают больше.
- Как конкурируете с молодежью? Вы же скорее агашка, чем плейбой.
- Я бы не причислял себя к агашкам. С молодыми исполнителями наше поколение не конкурирует: у нас своя ниша, у них - своя. Вообще, в Казахстане такой менталитет, что возраст уважают и петь можно до глубокой старости. Просто твой репертуар будет состоять уже не из дискотечных песен, а из душевных.
- Вы знаете секретную формулу хита?
- Да. Сейчас у нас большой популярностью пользуется жанр частушки. Незатейливо, в три аккорда, все максимально просто. Частушку я могу написать левой рукой, вот только это непозволительно для моего уровня и имени. Вообще, жалко, что сейчас исчезла некая вертикаль в эстраде. Раньше были четкие уровни: районный, областной, филармонический. Были профессионалы, выходившие на большую сцену, и любители, обслуживающие тои в своем регионе. Сейчас единственный критерий в эстраде - заработок. И за последние лет 10-15 уровень слушательских требований упал. Мы сами виноваты: пока боролись за государственный язык на эстраде, потеряли музыкальную планку. Кстати, это очень заметно на шоу “Казахстан дауысы” - оценки жюри и зрительское голосование, как правило, не совпадают…
- Вы в этой программе выполняете роль наставника. А молодежь на этом шоу хоть прислушивается к вашей критике?
- Конечно. Потому что у меня большой опыт. Кроме всего прочего я пять лет пел в ресторане. Я не просто лирик: могу и Восток спеть, и блатной репертуар знаю, и шансон. Кстати, я до сих пор помогаю многим участникам проекта. Мне, честно говоря, жалко их: полгода ребята живут музыкой, добиваются чего-то, потом заканчивается проект, и они оказываются никому не нужны. В этом жестокость телешоу. Причем ребята горят сценой, готовы выступать хоть бесплатно, но никто не хочет морочить голову с организацией концертов.
- А ваши дети будут музыкантами?
- Нет. У меня сын изначально музыкальный, но желания нет. А дочке я бы сам не рекомендовал. Это неблагодарный труд. Надо быть или первым, или никаким. Музыканты - геройский народ, уважаю и преклоняюсь перед ними, но детям не желаю такой судьбы.
- Самый тяжелый момент в вашей жизни, наверное, наступил четыре года назад, когда умерла ваша жена... Кто вам сейчас помогает воспитывать детей?
- Моя мама. До этого она жила в ауле Сарыагашского района, где живут мои братишки и сестренки. Когда я остался один, мама пере­ехала ко мне и сейчас занимается всеми бытовыми вопросами. Помогает и старшая сестра супруги.
- Почему вы до сих пор одиноки, наверняка есть женщины, желающие связать с вами судьбу?
- Все спрашивают про это. Желающие были и есть, да и я живой человек, понимаю, что у детей будет своя жизнь, мама тоже не всегда будет рядом со мной. Но что поделать... К тому же я боюсь сделать женщину несчастной. Это ведь, когда смотрят по телевизору, кажется, что у меня замечательный характер, а в жизни я и резкий, и вспыльчивый и не потерплю вопросов: где был? что делал? Мешает и неуверенность в том, что смогу принять женщину и не сравнивать ее с женой. Поначалу казалось, что дети не готовы. Они, когда были помладше, все время ссорились по пустякам, вот я и ляпнул: “Будете так себя вести - приведу тетьку и женюсь”. Дети очень испугались этого. Сейчас, конечно, они поймут меня. Но, наверное, не все от нас зависит. Когда я увидел свою будущую жену, то сразу понял - это мой человек. А сейчас, раз нет такого чувства, раз сомневаюсь, значит, пока не встретил своего человека.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото предоставлено Медеу АРЫНБАЕВЫМ, Алматы