Угроза - люди, а не вирус

По последним данным проекта университета Джонса Хопкинса, число заразившихся коронавирусом в мире превысило 127 тысяч человек, почти пять тысяч скончались. Что думают о пандемии российские врачи и почему вирус может серьезно ударить по медицинской системе страны?

Василий ВЛАСОВ, доктор медицинских наук, эпидемиолог, профессор ВШЭ:

- Мой почтенный друг Михаил СУПОТНИЦКИЙ (известный российский военный микробиолог. - Ред.), человек ума критического, высказался довольно резко недавно: “Создать вакцину против коронавируса невозможно, так как вызываемый им инфекционный процесс сопровождается развитием так называемого феномена антителозависимого усиления инфекции. То есть антитела усиливают инфекционный процесс, вызванный коронавирусом. Поэтому и инкубационный период длится две недели. Но некую вакцинку будут создавать, не сомневайтесь. Деньги-то на нее выделят большие. Чем больше паники, тем больше денег. Отдадут последнее. Жадные ручонки уже затряслись, да и технология уже отработана. Появится некий препарат, который будет вызывать выработку антител у мышей. Его введут добровольцам, измерят температуру и объявят о полной безопасности. Через месяц определят антитела и заявят, что создали самую лучшую вакцину в мире”.

М.С. человек суровый, но его оценки обычно хороши. Получается, что надежды на меры сдерживания и хорошую медицинскую помощь нет. И получается, что, поскольку о том, что на Руси самая лучшая медицина, мы слышим даже чаще, чем о том, что на Руси самые лучшие вакцины и даже мы их быстрее всех разрабатываем... Получается, что плохо нам.

Павел БРАНД, невролог:

- Если в России ситуация будет развиваться по “итальянскому сценарию”, то будет очень плохо.

Сделать уже ничего нельзя. Нормально подготовиться мы не сможем по объективным причинам.

Сегодня выяснилось, что многие не представляют себе размеры Милана. Людям кажется, что это мегаполис, сравнимый по размерам с Москвой, в крайнем случае с Питером. Поэтому многим кажется, что 700-800 человек на ИВЛ (искусственной вентиляции легких) - это не очень страшно для Москвы. Это не так. Население Милана - примерно 1 300 000 человек. Они обеспечили просто невероятное количество аппаратов ИВЛ. Тем не менее из-за скученности пациентов и нехватки медицинского персонала смертность очень высока.

Москва может принять примерно 1500-2000 человек на ИВЛ с учетом ведомственных больниц, федеральных клиник и военных госпиталей. При итальянском сценарии потребуется минимум в пять раз больше. Что это значит? Это значит, что многие из тех, кому не хватит аппаратов, погибнут.

Меры, принимаемые департаментом здравоохранения, очевидно, недостаточны, опять же по объективным причинам. В Италии большую роль в оказании помощи пострадавшим от COVID-19 играют врачи частных клиник, пришедшие на помощь государственным больницам. В России из-за особенностей законодательства и давления на врачей со стороны правоохранительной системы такая помощь практически невозможна.

С учетом экономической и политической ситуации велика вероятность, что мы не узнаем истинных масштабов вспышки как минимум до 22 апреля, а может, и до 9 мая.

Федор КАТАСОНОВ, педиатр:

- Откуда уверенность, что зараженных много? Вот несколько соображений.

Свойства вируса таковы, что один человек заражает в среднем от 1,5 до 3,5 других людей. Сами можете представить эту геометрическую прогрессию.

Существуют оценки экспертов, которые говорят, что даже в более развитых странах примерно две трети зараженных остались нераспознанными. COVID-19 чаще всего переносится как нетяжелая ОРВИ, не имея патогномоничных (характерных только для нее) клинических симптомов. Это означает, что множество людей путешествуют по миру через вокзалы и аэропорты, распространяя вирус. Вот свежий подсчет, говорящий о том, что в США (которые не имеют с Китаем границ, в отличие от России) уже тысячи заболевших.

Границы России не закрыты, и даже в Москве никому нет дела до прилетевших. Я прилетел из Израиля, где было уже полторы дюжины официально заболевших, - меня никто не встречал, не мерил мне температуру и даже брошюрку не подарил. Если у кого-то есть иллюзии об эпидемиологическом контроле на границах, пусть смело рушатся - границы совершенно дырявые.

Есть большая разница в ситуациях, когда заболевают все сразу и когда эпидемия распространяется постепенно. В первой ситуации происходит коллапс медицинских систем, и пациенты умирают в коридорах и очередях, врачи падают от изнеможения и заболевают сами, лекарств и расходников не хватает, равно как и тест-систем, чтобы выявлять болезнь на более ранней стадии. Все это приводит к резкому повышению летальности, заболеваемости и распространению эпидемии. Во второй ситуации у врачей есть больше времени и ресурсов на каждого пациента, летальность и заболеваемость падают, а выявляемость растет. Поэтому фатализм здесь не совсем уместен.

Владимир БУДЯНСКИЙ, врач:

- Опасности есть, и их несколько.

Одна из них - истощение медицинской системы. Что это такое? Это нехватка реанимационных коек, аппаратов искусственной вентиляции, врачей и медсестер для борьбы с пандемией. Тут чуть подробнее. Такой опасности не было бы, если бы мы жили в дореанимационную эру. Ну, скажем, в 1950 году или раньше. Сейчас все немного иначе, по ощущениям большинства людей и врачей в том числе, пациента в критическом состоянии необходимо попытаться спасти в реанимационном отделении. В любом месте планеты количество коек, на которых можно провести подобное лечение, ограничено.

Например, в Москве около 2000 подобных коек (точных цифр я не знаю), и на них уже лечатся разные пациенты от последствий травм, аварий, операций, тяжелых заболеваний. Представьте, что в течение месяца у вас появляется дополнительно 100 человек, требующих реанимационного места. Без проблем, мы такое место найдем. А 3000, а 5-10 тысяч? Система встала. У нас умирают сотни задыхающихся пожилых людей ежедневно (а это тяжелое зрелище), их родственники ищут любые возможности найти для них место, где возможно адекватное лечение, а таких мест нет. Нет и мест, куда вы можете положить пациентов после обычных операций, рядом с коронавирусным пациентом вы можете обречь их на смерть. На мой взгляд, это и есть основная опасность.

Буду циничен, если бы мы жили в 50-х годах или в XIX веке, вопросов бы не было. Тифозный или холерный барак на 100 человек, сестры милосердия вытирают лоб и утешают. Кому суждено выжить - выживет, кому нет - умрет. Но сейчас все по-другому, и общество не согласно идти на компромисс со смертью (и я не согласен).

Попытки “размазать” эпидемию - чем меньше будет количество заболевших в течение короткого периода времени, тем легче будет системе здравоохранения справиться с возросшим потоком пациентов. 10 тысяч заболевших в течение месяца и в течение года - это абсолютно разная нагрузка на систему. На это, собственно, и направлены меры, принимаемые большинством государств.

Филипп КУЗЬМЕНКО, автор канала “Доктор Фил” в Telegram, терапевт:

- Провел интересный опрос в Instagram на фоне последних событий касательно того, что ВОЗ объявила пандемию.

На мой взгляд, причина не в вирусе. А в том, что слишком, блин, хорошо живется, и проблема, кажется, где-то там. Не касается нас. Ну и результат очевиден. (На вопрос, соблюдают ли подписчики рекомендации врачей, 70 процентов ответили, что нет. - Прим. “Ленты.ру”). Примерно так же обстоят дела вообще во всем. Люди привыкли к тотальной безопасности. Для них это все шуточки. А тут бах - и реальная угроза (хотя по факту это примерно +/- тот же грипп, но щас не об этом). Но все такие: “А че? Вирус? Как прикольно? Ой! Страшно, ах-ах-ах, а интересно, что будет дальше?”. Словно ужастик смотрим по телеку. Типа он до нас не дотянется.

Вдумайтесь: люди руки не моют и ходят на работу больными, хотя все только об этом и говорят. Что это самое главное, что так делать НЕЛЬЗЯ!!!! НЕЛЬЗЯ, КАРЛ!

А люди такие: “А че? Так это там, не у нас...”

Проблема не в вирусе. Человеческие мозги заплыли жиром. Вирус же действует неосознанно. Он как бы просто существует. Его распространяют люди.

Люди угроза. А не вирус.

Lenta.RU