“Пойду я с Господом по зонам, лагерям”

О чем молятся и в чем каются прихожане храма самой известной российской тюрьмы

Следственный изолятор № 2 столицы РФ Москвы, известный как Бутырская тюрьма, - это город в городе, живущий по своему особому укладу. Здесь есть все необходимое для жизни его невольных обитателей: пекарня, прачечная, библиотека, больница. А еще есть недавно отреставрированный храм Покрова Пресвятой Богородицы. Сюда приходят и те, кто сидит в Бутырке, и те, кто их стережет. За церковными стенами протекает вроде бы привычная для такого места жизнь: люди молятся, причащаются и даже венчаются. И все-таки есть свои нюансы... 

За семью вратами

Бутырка с ее крепостными стенами скрыта от взглядов прохожих за неприметным фасадом здания следственного управления столичной полиции на Новослободской улице. Есть два входа. К одному весь день подходят женщины с передачками, адвокаты с портфелями и следователи с папками. Другой - для сотрудников СИЗО и автозаков с арестантами.
Через зарешеченные шлюзы (небольшая комната, перекрытая с двух сторон автоматическими дверями) можно проходить только по трое. Телефон, прочие гаджеты и те вещи, в которых нет нужды на внутренней территории, - все это остается здесь, у дежурного. Дальше внутренний двор: конвейер перевозки подследственных и осужденных работает безостановочно. Железные ворота то и дело открываются, чтобы выпустить очередную партию этапируемых осужденных. Несколько шагов под открытым небом, и вновь камера с решетками, только на колесах.
Пройдя сквозь здание, где находится сборка - камеры, куда сажают перед отправкой в колонию или в суд, попадаешь еще в один внутренний двор. Он сильно отличается от первого. Это крошечный островок зелени, где будто бы сама собой выросла деревянная колоколенка (пожертвована храмом Живоначальной Троицы в Никитниках). А посреди двора большой белый корпус.

Между сотником и разбойником

Внутри все, как в других церквах. Смысл такого единообразия, как утверждают священнослужители, в том, чтобы любой православный христианин, откуда бы он ни при­ехал, чувствовал себя как дома.
Но вглядевшись в росписи, украшающие стены Бутырского храма, осознаешь и его особенности. Здесь изображены люди, которых лишили свободы и самой жизни за их веру. Все они были узниками Бутырки в эпоху террора 1920-1930-х годов, а затем тех, кого не расстреляли, отправили на Север, в Сибирь и Среднюю Азию.
По краям иконостаса, там, где боковые двери в алтарь, установлены иконы: слева - благоразумного разбойника, справа - святого мученика сотника ЛОНГИНА (согласно христианскому преданию римский воин, центурион (сотник), прон­зивший копьем бок распятого Иисуса Христа. - Ред.).
“Первый был приговорен, причем справедливо, к смертной казни. А второй стерег его и участвовал в исполнении приговора, - рассказывает настоятель храма протоиерей Константин КОБЕЛЕВ. - Но в результате оба стали святыми”.
Разбойник, распятый рядом с Христом, признал Бога в избитом оборванце и покаялся перед ним в грехах, не прося спасения. Лонгин же принял вскоре после казни святое крещение, вступил в первую церковную общину, проповедовал и доказал свою преданность Богу, приняв мученическую смерть за веру.
“Теперь мы здесь между святым разбойником и святым стражником”, - резюмирует священник.
И это не метафора. Круглый зал храма под большим куполом заполняется подследственными, осужденными и сотрудниками изолятора. Сначала они стоят отдельными группами, но когда начинается исповедь, сотрудники в форме, зэки в робах и подследственные в гражданке перемешиваются в одной очереди.

Кару принять со смирением...

К отцу Константину для исповеди подходит молодой человек Максим ХОХЛОВ. Он уже бывал в местах лишения свободы - на руках у него тюремные татуировки. Сейчас под следствием. Молодой человек вины не признает, считает себя жертвой предвзятого отношения к “ранее осужденным”.
Первый раз в колонию он попал еще несовершеннолетним, как здесь говорят, по малолетке: банальная драка привела к гибели противника. Отсидев девять лет, освободился в прошлом году, пробыл на свободе всего несколько месяцев и вновь угодил за решетку.
И вот он исповедуется. В чем именно молодой человек кается, никто, кроме отца Константина, не узнает.
“Этот храм. Это такое особое место, где возникает чувство, что тебя любят. Только это порой дает силу и смысл жить дальше, бороться с унынием, - рассказывает Максим. - Много среди нас тех, кто вместе со свободой потерял все: доброе имя, имущество, работу, семью, здоровье. Эти люди видят лишь ненависть или безразличие в глазах окружающих”.
В тюремном храме не бывает туристов и тех, кто зашел на службу по случаю, но часто оказываются те, кто не заглядывал в церковь с момента крещения в детстве. Внешне они похожи на обычных пациентов городской больницы: та же помятая одежда, немытая голова. Только в здешних “палатах” живет по два десятка “пациентов”, и не всем хватает коек.
Осужденные в черных робах держатся в храме куда увереннее подследственных: пишут записки с именами для молитв за близких, зажигают свечи. Спокойным и отстраненным выражением лица они чем-то напоминают монахов. Вот двое из них поднялись на звонницу к колоколам, еще один - Виктор - облачился в богослужебную одежду. Он алтарник - помощник священника во всем, что происходит в храме, включая исполнение таинств.
“У тебя есть кто-то, кто умело обращается с инструментом? Нужен мастер с дрелью. Сейчас!” - говорит Виктор кому-то по телефону перед литургией. И нужный человек с чемоданчиком на плече тут же появляется...

Парня взяли за наколки

Многие знают, что в тюрьмах иногда заключают официальные браки, но в Бутырке еще и венчают. Анна ГЛУШКОВА - супруга арестанта Максима Хохлова - согласилась пройти через таинство в стенах Бутырки, но лишь при одном условии: никакой скромности в наряде!

В условленный час она приехала к служебному входу в подвенечном платье и с цветами. Дежурный, похоже, счел, что это какой-то перформанс или розыгрыш со скрытой камерой: в таком туалете сюда еще никто не приходил. На всякий случай он отправил девушку и ее сопровождающих в бюро пропусков.
“Это платье я сшила сама, сидя ночами после работы”, - говорит невеста, поправляя наряд.
Со своим суженым Анна познакомилась по переписке, когда Максим еще отбывал срок в мордовской колонии. Молодой человек был тюремным библиотекарем, активным членом местной православной общины и стремился жить по христианским заповедям, строил большие планы на будущее.
Анна уверена, что сейчас Максим сидит в СИЗО совершенно безвинно, и надеется, что суд его оправдает.
“После выхода на свободу он жил со мной, устроился помощником риелтора, учился этому ремеслу. Все было хорошо. Пока не произошел этот случай в метро”, - вздыхает она.
В январе Хохлова в компании мигранта из Средней Азии по фамилии МУМИНОВ задержали в метро “за нетрезвый вид”. Поездка в отдел должна была закончиться для собутыльников административным протоколом, но вместо этого открыли уголовное дело.
Муминов обвинил Хохлова в краже у него мобильного телефона стоимостью пять тысяч рублей. И сотовый в отделе изъяли из кармана Максима, но тот кражу отрицает: “Хотел сделать доброе дело: дотащить перебравшего Муминова до дома, - говорит он. - Разряженный телефон тот отдал сам, чтобы не разбить или не потерять”.
Анна верит Максиму, как верит и отец Константин, взявший на себя организацию их венчания. Священник пытается привлечь к делу Хохлова внимание правозащитников и СМИ.
“Парня взяли за тюремные наколки на руках, - говорит настоятель Бутырского храма. - Повесили на него дело, чтобы выполнить план раскрытия преступлений. И никаких доказательств, кроме показаний Муминова, по сути, нет. Да и он просил на днях в суде, чтобы парня не сажали. Очень печальное дело”.
Тем временем невесту и ее спутников все-таки пустили в тюрьму и сопроводили в храм, где уже дожидался Максим - в белой рубашке и отглаженных брюках, как и положено жениху. Зажгли свечи...
Lenta.ru

А тем временем

...ИРамазан пророк Его

Глава Дагестана Рамазан АБДУЛАТИПОВ (на снимке) заявил, что хорошие врачи могут не молиться и не соблюдать пост в Рамадан, поскольку за благие дела Всевышний прощает им все прегрешения, сообщил вчера “Ислам News”.
“Если ты хороший медицинский работник, всю жизнь работающий, то, да простит нас Аллах, по-моему, даже молиться не надо и уразу держать тоже не надо, потому что и так все грехи у тебя будут каждодневно смываться”, - высказал мнение глава региона, выступая на открытии республиканского форума “Здравоохранение Дагестана: реалии и стратегия развития”, прошедшего в Махачкале и Дербенте 15-16 июня.
А недобросовестные врачи, плохо относящиеся к людям, по словам Абдулатипова, могут хоть сутками молиться, но Всевышний не примет их молитву. При этом глава Дагестана подчеркнул, что это исключительно его мнение.
Кроме того, Абдулатипов процитировал средневекового персидского ученого и врача АВИЦЕННУ (Ибн СИНА), который говорил, что если у доктора нет совести, то он не поможет больным.
Ранее Абдулатипов высказывал мнение о том, что научная деятельность важнее намаза. “Один год занятия наукой равняется 70 годам занятия молитвой”, - заявил он в ноябре 2016 года.
NEWSru.com