Вот тебе доллар - и крутись как хочешь

Наш Нацбанк в 2015-м сработал с убытком в 48,5 млрд. тенге против почти двукратной по сумме прибыли годом ранее - 95,5 млрд., сообщил финансовый регулятор в своей публичной финансовой отчетности. Из этого же источника можно черпануть, что активы Нацбанка по состоянию на 31 декабря прошлого года увеличились на 46,11%, составив 13,236 трлн. тенге против 9,058 трлн. на конец 2014 года. Обязательства же за отчетный период увеличились на 35,31% - до 10,291 трлн. против 7,605 трлн. тенге соответственно. При этом собственный капитал по итогам прошлого года увеличился в 2,03 раза, достигнув 2,945 трлн. в нацвалюте против 1,453 трлн. на начало года. Ни дать ни взять - отчет обычного... субъекта предпринимательства: прибыли-убытки, активы-пассивы, кому-то задолжали, кто-то им должен.

А ведь Нацбанк - не коммерческая организация, а госучреж­дение, созданное для ведения денежно-кредитной политики. Примерно как МВД создано для поддержания порядка внутри страны, а Минобороны - для отражения внешней агрессии. Но ведь никто не говорит о прибыльности или убыточности этих ведомств, хотя у каждого полицейского есть пистолет - могли бы сами как-то крутиться. Тем более армия с ее пушками и самолетами - почему бы и ей не установить план по прибыльности?
А если без зубоскальства, давайте зададимся вопросом: почему все же именно только такой государственный орган, как Национальный банк, оперирует именно коммерческими показателями своей деятельности?
Ответ на этот вопрос сам собой складывается в виде еще одного прикола, правда, несмешного: потому что основной целью своего создания - обеспечения стабильности цен - это госведомство… никогда не руководствовалось, не руководствуется и руководствоваться, похоже, не собирается.
И вот тут, если разбираться действительно всерьез, надо копнуть поглубже и подальше в историю.
В истории человеческой цивилизации денежное обслуживание товарного обмена старо, как сам обмен продуктами своего труда или добычей. Но в доиндустриальную эпоху монетарное дело, как и все прочее, обеспечивалось кустарно-раздельным способом. Прокручиванием имеющихся денег занимались ростовщики, производство же новой звонкой монеты монополизировали государи. В результате государству вечно не хватало ростовщической хватки, ростовщики же тщетно мечтали о собственном печатном станке. И вот с изобретением паровой машины и ткацкого станка индустриализировался и монетаризм: ростовщичество и денежная эмиссия соединились в одну систему, причем частный и коммерческий интерес аккуратно подмял под себя государственный. Это случилось в США в начале прошлого века - через получение пулом частных банков, именуемым ФРС, права на государственную денежную эмиссию.
Ныне эта система, как все мы знаем, охватила весь мир, фактически - монополизировала. И не просто в том смысле, что национальная денежная единица США стала мировой валютой и на правах “старшего брата” используется во всех внешних и самых важных внутренних расчетах в так называемых развивающихся государствах, включая нас с вами. Нет, тут важнее другое: нац­валюты суверенных государств функционируют исключительно как “местные доллары”. То есть выпускаются в экономику только под валютный избыток внешнего - долларового - платежного баланса данного суверена, когда таковой имеется. А когда нет - наступает безденежье, выход из которого только один: чего-нибудь еще занять за границей, привлечь каких-нибудь инвесторов или чего-нибудь продать за доллары. Если не упавшую в цене нефть, так хотя бы госсобственность.
Но только ни в коем случае не прибегать к действительно суверенной денежной эмиссии. Тем более что поучительный опыт имеется: с 1993 по примерно 1996 год Нацбанк Казахстана был действительно суверенным. Чем собственноручно (при активной помощи правительства) и опустил тенге с менее чем 5 за доллар при рождении до более 70.
С тех пор наш главный банк не столько наш, сколько являет собой местное представительство глобальной долларовой системы, уполномоченное присматривать, чтобы туземцы - для их же блага - даже не помышляли о переходе к собственному денежному производству. А за этим автоматически тянется последствие: отсутствие в Казахстане иных производств, кроме сырьевых.
А что касается коммерческой отчетности, тут, во-первых, работает глобальный тренд - как-никак мы живем в эпоху, когда не деньги обслуживают государственный интерес, а государство - денежный. А во-вторых, что же вы хотите, чтобы Национальный банк прямо вот так вам и объявлял реальные показатели своей деятельности?

Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы