Электроэнергетика: чем чревата игра “втёмную”

Пришла осень, и вместе с увяданием природы привычно пышно расцветает тарифная проблематика. Само собой, тарифы на электроэнергию, тепло и воду нуждаются в росте. Но в этом сезоне как никогда необходимо сдерживать их изо всех сил - ввиду просевшей платежеспособности населения да и бизнеса тоже. Тем более сейчас, в кризис - не то время, чтобы разогревать народ тарифными протестами.

Сложность еще и в том, что в зазор между “необходимо” и “недопустимо” проваливается вся официальная тарифная стратегия до 2020 года, некстати утвержденная правительством в конце 2014 года. Почему “некстати”? Потому что в начале того года случилась девальвация тенге - первая после девальвации в начале 2009 года, прервавшая целую пятилетку курсовой стабильности. А в следующую пятилетку, стоит напомнить, был упакован удачный опыт так называемых предельных тарифов, введенных тогда для электростанций. Тарифы на генерацию были утверждены сразу с 2009 по 2015 год с ежегодным ростом и включали в себя помимо эксплуатационных нужд предназначенные для обновления предельные надбавки. И получилось удачно: и мощности добавились, и в целом ГРЭС, ГЭС и ТЭЦ удалось неплохо подновить.
Однако девальвация образца 2014-го подвела досрочную черту под этой семилеткой обновления энергетики. Она “вынула” из тарифов на генерацию не только запас для развития, но и часть эксплуатационных ресурсов. Тем не менее (вот она, аппаратная инерция!) комитет по регулированию естественных монополий (КРЕМ), задумавший распространить опыт предельных тарифов электростанций на все электросети, тепло- и водоснабжение, довел-таки дело до утверждения соответствующей концепции.
И все бы ничего, но грянула еще одна разрушительная девальвация августа-2015 - февраля-2016 годов, выпившая кровь из самой “предельной” методологии. Простая прикидка: если в затратах монополиста хотя бы 30% - это импортное оборудование, материалы и комплектующие, то после почти двукратной девальвации они же тянут в тенге уже на 54%. Итого: тариф “худеет” где-то на четверть - речь о пределах не развития, а простого выживания.
От “предельной” идеологии осталась лишь фразеология: тарифы поднимают, но пределом служат не надобности предприятия, а отведенная отрасли доля в запланированной инфляции. Так, на 2015 год правительство разрешило коммунальным услугам 1,2% вклада в инфляцию, фактически же тарифы подняли еще меньше - на 0,998%.
В этом году так же: за январь-июнь к январю-июню 2015 года тарифы на канализацию выросли на 24,6%, отопление - на 21,3%, водоснабжение - на 18,1%, горячее водоснабжение - на 16,9%, газ - на 12,2% и электроэнергию - на 5,8%.
Итого: повышение тарифов с прошлого по нынешний год отнюдь не сделало их долгосрочными и инвестиционными - это всего лишь их частичное подтягивание к фактическому росту цен на рынке. Причем относительно адекватную компенсацию получили только тарифы на канализацию, остальные фактически не выросли, а уменьшились. Особенно на электроэнергию, своеобразная “отрыжка” от инвестиционного бума 2009-2014 годов.
Где же выход, коль скоро не менее жалобную песню мы можем спеть и про положение потребителей?
Концептуально этот вопрос следует адресовать новому премьеру и старому правительству. Со своей же стороны хотим добавить, что дефицит средств для существования электроэнергетики и ЖКХ вовсе не означает отсутствие увода финресурсов на сторону. Скорее наоборот, тем более что КРЕМ руководит подшефными почти исключительно теоретическим кабинетным способом, руководствуясь “самоотчетами” и “самонормированием” самих же монополистов.
Поэтому в самом зажатом тарифе точно есть некий “запасец”, вскрыть который может не бюрократический, а реальный профессиональный и ежегодный аудит. Силами, например, Нацио­нальной палаты предпринимателей - иначе зачем бы делать обязательным членство в ней?
Это если и не позволит решительно сократить тарифы, то хотя бы раскроет истинное положение дел на предприятиях электроэнергетики и ЖКХ. Поскольку продолжать руководить тарифами “втемную” - это играть с огнем.

Пётр СВОИК, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА, Алматы