За чужой валютой не набегаешься,

или Чем оборачивается для нашей экономики ценовая передозировка

В интереснейшее все-таки время мы с вами живем! Особенно судя по ценам. И особенно на фоне России. Так, цены на бензин с начала года прямо-таки устремились окончательно догнать российские, которые на треть выше. Воистину прав Данияр АШИМБАЕВ: смысл деятельности казахстанского Минэнерго свелся к регулярным объяснениям роста цен на ГСМ.

В основном же это из-за элементарной разницы в налогообложении: в РФ примерно половина стоимости бензобака идет в бюджет, а в РК - где-то в районе 15 процентов. То есть подъем цен поможет не нашим врачам-учителям и прочим бюджетникам, а торговцам. Но ничего не поделаешь - общий евразийский рынок, таможенных границ нет. Хотя, если честно, идти на таможенное объединение без согласования фискальных и валютных политик - это все равно как объединить футбольное поле с хоккейным, добавить площадку для пляжного волейбола и выпустить всех вместе соревноваться.
Вообще же февраль дал повод аналитикам отметить тревожное несоответствие: у нас цены растут, а в России… нет, не падают, но все больше топчутся около нуля. В целом же первые два месяца 2017-го дали такой результат: уровень инфляции в Казахстане ровно в три раза превысил российский. Один только февраль дал целый процент роста потребительских цен к январю. И если дело так пойдет, то мы в обещанный Нацбанком и правительством годовой коридор 6-8 процентов никак не впишемся.
Впрочем, февраль интереснее нам в другом разрезе: он отсчитал год с окончания девальвационной эпопеи тенге, начатой 20 августа 2015-го и завершившейся как раз в прошлогоднем феврале. Поэтому интересно сопоставить январь-февраль этого года с началом прошлого: что случилось с ценами за эти уже спокойные относительно курса национальной валюты 12 месяцев.
Результаты же, я вам скажу, по сравнению с головокружительным падением тенге оказались вполне умеренными. Потребительские цены все вместе выросли на 7,8 процента - хорошо, что хоть так обошлось. А все благодаря тому, что экономика сжалась и вынужденно поскромничала: грузоперевозчики подняли свои тарифы лишь на 3,7 процента, строители - на 4,5 процента, производители сельхозпродукции - на 6,4 процента.
Зато (внимание!) цены предприятий - производителей промышленной продукции выросли на 28,1 процента! И это прямое отражение той еще девальвации: сказались исчерпание складских запасов и закуп необходимого уже за двукратно подорожавшую валюту. А здесь кстати напомнить, что при всем заполнении прилавков наших магазинов и базаров сплошь иностранными товарами на потребительскую часть приходится лишь четверть импорта, остальные три четверти - это “хлеб” промышленности: завозимое сырье, оборудование, комплектующие.
Так что если смотреть в корень, то именно эти 28,1 процента и определили главный итог прожитого после девальвации года: удорожание импорта легло на всю казахстанскую экономику, и не столько даже повышением цен, сколько тем самым сжатием.
Хотите наглядное подтверждение - посмотрите на график. На нем изображено самое важное для нашей внешне ориентированной модели: динамика экспорта-импорта и их результирующее сальдо. Вот это сальдо, неизменно положительное и пока таким остающееся, есть наша спасительная дорога жизни - на нем все и держится. Остальные-то статьи платежного баланса давно в минусах. Это и обслуживание внешнего долга, выносящее из страны в два раза больше валюты, чем новые заимствования, и вывоз доходов на иностранные инвестиции, надежно превышающий ввоз новых. Спасает пока ввод во внутреннюю экономику валютных запасов Нацфонда, но это не может быть бесконечно.
На графике видна вся история: это и вдохновляющий рост “тучных” лет, и обрушение в кризисные 2008-2009 годы, и относительное восстановление до 2012-го, и медленный спад где-то до 2014-го, и пугающее падение последних трех лет, сопровождаемое девальвациями и… отнюдь еще на закончившееся, судя по динамике.
Спасали ли нашу экономику две подряд девальвации 2014 и 2015-2016 годов или, наоборот, подстегивали ее сжатие? График дает богатую информацию к размышлению.
Ау, идеологи, агитаторы и организаторы плавающего курса тенге, просители немедленной девальвации перед августом 2015-го, как, дескать, единственной защиты от наплыва дешевеющих из-за падения рубля российских товаров! Почему приумолкли? Много ли у вас сейчас аргументов в оправдание такой защиты казахстанских покупателей и производителей?

Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы