Наука заниматься наукой

Большинство людей с простым складом ума, сталкиваясь с трудноразрешимой проблемой, могут сетовать, что не родились чуть более умными. Некоторые люди, не обделенные логикой здравого смысла, иногда могут сожалеть, что не являются учеными. Ученый же человек всегда сожалеет об одном: о невозможности достижения полноты познания научными методами сущности бытия мироздания. А сегодня, как ни парадоксально, он может сожалеть уже о самой науке. И это не фигура речи, а объективная реальность, дающаяся нам в ощущениях.

Что мы растеряли
Надо ли напоминать о непреходящей роли науки в развитии общества? Вопрос риторический, поскольку наука во всем мире издавна признана производительной силой. Думается, в сегодняшних реалиях разрыва между прежним и нынешним состоянием казахстанской науки необходимо не столько напоминать, сколько говорить. Причем говорить все громче, все настойчивее о проблемах науки, носящих системный характер.
Вспомним лишь ключевой момент. В прежние времена гармонично переплетались, дополняя друг друга, три научные ветви: академическая, заводская и вузовская. И это имело весомую отдачу от науки практически по всем отраслевым цепочкам добавленной стоимости в экономике.
С началом рыночного периода развития наука была отодвинута на задний план государственных интересов.
Сначала погибла заводская наука в лице всевозможных конструкторских бюро, проектных и исследовательских лабораторий. Следом и вузовская как следствие череды реформ в системе высшего образования.
Однако на исходе 90-х годов в результате предпринятых программных мер по выходу из кризиса не только стабилизировалась экономическая ситуация, но и наметился определенный экономический рост. Как следствие, появился шанс и на возрождение науки из забытья. Но окончательно, на мой взгляд, именно в этот момент истины науку добила так называемая реформа Академии наук Казахстана, когда ее в одночасье трансформировали в общественную организацию.
Трудно сегодня сказать, чем руководствовались академики, как говорят, единогласно поддержавшие это решение, за исключением одного своего члена. Можно лишь предполагать, что ими двигали рыночные стимулы: мол, проявим коммерческую инициативу, заработаем много денег и самостоятельно, не опираясь на государство, поднимем казах­станскую науку на недосягаемые высоты.
Однако этого не получилось. И через десяток лет академики запросились обратно под крыло государства, но кому теперь это нужно. Особенно если учесть, что практически весь государственный топ-менеджмент по вертикали сами сплошь доктора, профессора и академики всевозможных околонаучных академий.

Реформы для проформы
В этих реалиях остается лишь пожелать нынешним академикам и членам-корреспондентам быть до конца честными как с самими собой, так и с обществом, называя себя общественной организацией, а не АН РК. Иначе, по меткому выражению одного известного политолога, складывается парадоксальная ситуация, когда академиков много, а академии нет.
Соответственно, нет и большой науки. Что поделать - не судьба, видно. Или же все это особенности сегодняшнего дня? Тем не менее обидно и больно настоящим ученым, которые еще сохранились, наблюдать, как научная среда Казахстана, будучи не так давно в историческом срезе полноводной рекой, сегодня зарастает тиной и превращается в болото.
В принципе, можно смириться с потерей Академии наук, но не может не поражать позиция ключевого ведомства в сфере образования и науки, вставшего на путь перманентного реформаторства. Порой складывается впечатление, что этот зуд захватил все ведомство сверху донизу. Чуть ли не каждый клерк вносит свой инновационный винтик в процессы совершенствования управления развитием образования и науки.
Получилось так, что реформы в образовании, в науке осуществлялись вразнос по времени и иерархии приоритетов реформ в экономике.
В результате имеем то, что имеем:
система высшего образования не вполне ориентирована на динамично меняющиеся потребности рынка труда, тем самым получается, что молодые люди, пройдя за 17-18 лет общеобразовательную школу, техникум и вуз, на выходе могут остаться не у дел (здесь, на мой взгляд, недорабатывает звено высшего образования);
наука, особенно фундаментальная, так и не стала драйвером, ускоряющим диверсификацию производства на инновационной основе.
Что-то пытаются делать отдельные ученые и отдельные сохранившиеся научные коллективы, имея возможность получить грантовое финансирование, или специально созданные ведомственные научные институты за счет финансирования узковедомственной тематики. Но все это настолько бессистемно, что говорить о каком-то научном потенциале не приходится.
И здесь, опять же на мой взгляд, недорабатывает ключевое звено по внедрению результатов фундаментальных и прикладных НИОКР, поскольку его фактически как бы и нет в природе.
В этой связи позволю ремарку: в мировой практике давно выработан эффективный механизм интеграции науки с производством, называемый национальной инновационной системой (НИС). Безусловно, его формирование сам по себе непростой, многотрудный управленческий процесс, предполагающий как минимум межведомственное взаимодействие ключевых госорганов с превалированием связующих функций МОН РК.
И поскольку это не было обеспечено, полноценная НИС до сих пор так и не сформирована, хотя все было красиво расписано в госпрограммах диверсификации экономики.
Возможно, такая ситуация связана с тем, что нет настоящих ученых с гражданской позицией в системе управления наукой.

Очистить родник
Для того чтобы наука окончательно не превратилась в непролазное болото, надо сделать самую малость - расчистить питающий ее источник научных кадров от всяческих реформаторских наслоений.
Остается только сожалеть, что в реформаторском запале была ликвидирована прежняя система подготовки высших научных кадров. Эта система была примечательна тем, что кандидаты наук вызревали годами, а доктора наук - десятилетиями, и сильна тем, что готовила достойные научные кадры, причем немалую их долю - без отрыва от производства.
Мне вспоминается, как однажды в Алматы где-то в 1996 году в национальном уже ГАКе, что был расположен в старом здании нархоза по Шевченко, мне случайно на глаза попался протокол одного из первых заседаний, где обсуждался и такой вопрос: как различать старых, советских, и новых, национальных, докторов и кандидатов наук. Поэтому были предложения называть старых докторов “докторами первой категории”, “супердокторами” и т. д. Однако дело не пошло дальше предложений. Вместе с тем примечательно, что все же было понимание того факта, что первые несравнимо выше по квалификации вторых.
Думается, все же надо было сохранить прежнюю систему на более длительный переходный период, что позволило бы поддерживать научно-техническое сопровождение экономических реформ, главным образом процессы диверсификации. И параллельно готовить докторов философии Ph.D в рамках прежней же системы подготовки кадров, что позволило бы им быть более ориентированными на реальные потребности социально-экономической системы и, что скрывать, быть более профессиональными.
Конечно, можно сказать: мол, новая система списана с лучших мировых калек. Однако нет сомнений, что уйдет слишком много времени, чтобы она стала в Казахстане реальной производительной силой, как в развитых странах мира. И это тоже - в лучшем случае. А наука будет держаться на прежнем потенциале, пока он совсем не иссякнет.
Можно возразить - была бы путаница в научных степенях. Возможно, и была бы. Но это ни в какое сравнение не идет с неразберихой в реформах, о чем я упомянул выше и что очень и очень серьезно, поскольку притормаживает позитивный потенциал экономического развития.
Короче говоря, не по времени и в одночасье затеяли обрушение прежней системы.
Тем более всего лишь ради тщеславного честолюбия некоторых государственных менеджеров от образования и науки, возжелавших любыми путями вписать свое имя в историю отечественных реформ.

Ещё не поздно…
Думается, можно что-то подправить в этом механизме, пока дело не зашло слишком далеко и безвозвратно. Для этого необходима самая малость - чтобы проявили корпоративный дух научные силы страны, возвысив свой голос в защиту интересов науки и в направлении конкретных действий.
Полагаю, надо восстановить статус Академии наук, при этом существенно оздоровив критерии своего формирования из числа настоящих ученых-государственников. Возрожденная академия может стать, как ни высокопарно это прозвучит, стержнем возрождения самой науки.
Считаю целесообразным создать возможность для получения научной степени людьми, не менее достойными, но не попавшими в докторантуру в силу ограниченности мест по возрасту и по иным объективным обстоятельствам. Чтобы не искали они многотрудных возможностей для реализации своих научных потенциалов за рубежом, в той же России и в других постсоветских странах, где сохранилась прежняя система аттестации научных кадров.
Понимаю, что все это кое-кому покажется фантастикой, однако богатая общественная практика подтверждает, что ничего невозможного нет, если всем миром как минимум - признать ошибки и как максимум - предпринять действия по их исправлению. Это нужно не только научному сообществу, но и, по существу, всему обществу.

Хаслан КУСАИНОВ, профессор, доктор экономических наук