Ложку мёда - в бочку дёгтя!

  Уже в третьем подряд послании президент поручает Нацбанку РК обеспечить кредитование экономики. Самое время разобраться, почему финрегулятор отлынивает

В оглашенном 5 октября послании на 2019 год президент поручил Нацбанку предоставить 600 млрд. тенге на долгосрочную ликвидность банкам. А уже 11 октября от министра финансов Алихана СМАИЛОВА мы узнали, что Национальный банк собирается исполнить поручение ровно наполовину, выделив 300 млрд. тенге. Другие же 300 млрд. возьмут у ЕНПФ - благо Нацбанк (почему-то) управляет и пенсионными накоплениями.

Вообще-то, если в основном стратегическом документе озвучивается такое конкретное указание главному банку, то возникает вопрос: это вызванное какими-то нестандартными обстоятельствами поручение сделать что-то не-обычное или главе государства приходится напоминать нерадивым подчиненным об их прямых обязанностях?
Чтобы разобраться, заглянем в озвученное в январе послание на этот год. Там сказано: Нацбанку и правительству следует совмест­но решить вопрос обеспечения долгосрочным кредитованием бизнеса по ставкам, учитывающим реальную рентабельность в отраслях экономики. Выходит, это повторное напоминание о невыполненном поручении? Нет, не повторное. Два года назад в послании на 2017-й был целый раздел, начинающийся словами “нужна перезагрузка финансового сектора страны”. И там среди прочего такой абзац: “В целях решения проблем нехватки денег в экономике и высоких ставок по кредитам поручаю Национальному банку и правительству принять комплекс мер по обеспечению доступного средне- и долго­срочного фондирования в тенге”.
Подозрительно, согласитесь. Национальный банк упорно отлынивает от обязанности кредитовать экономику, а когда его в третий раз директивно припирают к стене уже конкретной суммой, он и то умудряется подсунуть деньги будущих пенсионеров вместо своих.
А я вам скажу: отбросьте ненужные подозрения - все так и есть!
Все дело в волшебной формуле “международное разделение труда”, в рамках которой специализация Казахстана - это экспорт природного сырья в обмен на поставки сюда всего необходимого - включая деньги. Деньги поставляются через конвертацию экспортерами валютной выручки, присмотр за которой является специализацией Нацбанка, через займы казахстанских “дочек” у материнских компаний, для проводки которых нужны местные банки, и через зарубежные займы самих банков.
Частью такого “разделения труда” была и проведенная 20 лет назад пенсионная реформа, в основу которой положены два посыла: перевести солидарную ответственность государства в индивидуальный накопительный формат и сделать фондовый рынок Казахстана частью мирового, выведя на него вместе с пенсионными деньгами акции добывающих и инфраструктурных компаний.
Схема замечательная: зачем нам АХБК, если на его месте можно возвести торгово-развлекательные комплексы, а ткачих переквалифицировать в продавщиц? Однако у такого идеала есть небольшой недостаток - слишком многочисленное население. Для работы на всех нефтепромыслах, в рудниках, шахтах и на металлургических заводах нужно менее полумиллиона человек и еще столько же - для транспортного, энергетического и строительного обеспечения. Добавляем полмиллиона чиновников, охранников, силовиков, финансистов и других посредников, удваиваем общее количество торговым и прочим сервисом - все: трех миллионов человек трудоспособного возраста для идеальной специализации Казах­стана хватит с лихвой!
К тому же и для этих трех миллионов блага экспортно-сырьевой специализации сильно ужимаются. Так, после дефолтов 2009 года казахстанские банки уже не могут занимать за рубежом, и, значит, на плаву (если пустить процесс естественно-рыночным путем) должны остаться только два-три из них. Для ведения счетов сырьевых экспортеров и инфраструктурных компаний этого достаточно.
Но правительство у нас доброе, вопрос об устранении лишнего населения оно ребром не ставит, ищет обходные пути. Единый социальный платеж, например. Здесь двухходовка: сначала от будущих пенсий и бесплатного медобслуживания оттесняются неплательщики ЕСП, а потом ставки этого самого платежа будут подняты до самоокупаемости.
Помогают и банкам - у нас не принято бросать в беде родных и близких.
Но тут вот какое дело: развивать несырьевые специализации через те же институты и процедуры, которые были выстроены и настроены как раз на реализацию внешнего интереса, - значит зря тратить время и губить средства. К примеру, у банков и сейчас ликвидности - девать некуда. Но вместо экономики им приходится вкладывать ее в… тот же Национальный банк: покупать его ноты, размещать на корреспондентских счетах. Потому что при ставках, превышающих рентабельность заемщиков, самый свежевыданный кредит превращается в токсичный. И это не сбой в работе Национального банка, а его системная специализация: подавлять не предусмотренные внешним разделением труда экономические инициативы. Любой предприниматель, напившийся из местной кредитной лужи, рискует стать козленочком, а то и вовсе откинуть копыта.
И никакой дополнительной ликвидностью, вливаемой в изначально токсичную для внутреннего развития систему, ее не оздоровить. Если в бочку дегтя добавить ложку меда, продукт слаще не станет. И даже целая бочка свежего меда не подсластит деготь, это способ окончательно испортить обе субстанции.
Чтобы было понятнее: допустим, мы тоже захотим, как наш президент, одеваться в пошитое в Казахстане. Тогда потребуются три вещи: поднять таможенные пошлины, чтобы сохранить конкуренцию, но защитить наших хлопкоробов, ткачей и швейников. Это сложно, но можно. Еще придется восстановить старые кадры, выучить и подготовить новые - тоже непросто и небыстро, но решаемо. Наконец, профинансировать снос торговых рядов и последующее строительство на их месте новых АХБК и швейных фабрик - уж на это иностранные инвесторы с кредиторами денег точно не дадут! Значит, инвестиционные деньги надо создавать внутри страны и направлять куда надо по отдельным от токсичных банков каналам. Эдакая антиколониальная опричнина XXI века.
И еще пример - как раз относительно многострадальных пенсионных накоплений. Из внешне продиктованного идеала ничего не получилось: связанного с мировым фондового рынка в Казахстане так и не возникло, зато солидарная пенсионная система пока действует. В ЕНПФ же накоплена громадная сумма - 8,9 трлн. тенге, и будь у нас механизмы ее непосредственного инвестирования, можно было бы сделать много чего полезного вроде восстановления легкой промышленности. Деньги ведь фактически бесплатные - достаточно вернуть будущим пенсионерам через 30-40 лет все вложенное сегодня с небольшим процентом - и экономика, и люди будут довольны. Тем более что по ходу можно было бы давать вкладчикам дешевые, под залог их же накоплений, кредиты, разрешить использовать часть средств при рождении ребенка, приобретении жилья.
Но… работает запрет на производственное инвестирование, поэтому пенсионными накоплениями пользуются… финансовые спекулянты. В иностранные ценные бумаги, то есть в чужие экономики, вложено (на начало сентября) чуть более 15 процентов накоплений - не так много, но все равно безо­бразие. Главное же безобразие - внутри страны: более 47 процентов вложены в бумаги Минфина и Нацбанка - это никакое не инвестирование, а обременение бюджета и провоцирование инфляции. Четверть (24,5 процента) в бумаги негосударственных эмитентов, среди которых большинство - банки. Те самые - требующие помощи. Наконец, непосредственно вклады в банках - 10,4 процента, и в экономику их с необходимым доходным процентом не засунешь. Пенсионные накопления в такой кислой атмосфере банки не спасут, а сами прокиснут. И нам остается ждать следующих посланий - с такими же поручениями регулятору.

Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы