2417

Электроконфликт интересов

Счетный комитет по контролю за исполнением республиканского бюджета провел проверку реализации программы развития Астаны и по линии энергетики насчитал нарушений на 159,9 млрд. тенге.

Указано, что с 2004 года республиканский бюджет осуществляет финансирование действующих ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2 и строящейся ТЭЦ-3, генеральным подрядчиком по которым является АО “ЦентрКазЭнергомонтаж”, в вину которому ставится как удорожание, так и отставание ввода объектов. Причиной такого положения называется аффилированность генподрядной, проектной, комплектующих и финансирующей организаций.
Так, упомянутое АО является дочерней компанией АО “Трест СредАзЭнергопром”, входящего в состав АО “Центрально-Азиатская топливно-энергетическая компания”. В свою очередь КазНИПИ­Энергопром также входит в состав ЦАТЭК.
Основным поставщиком является ТОО “САЭМ Снабтехкомплект”, поставщиками - ТОО “САЭМ ЗМК” и ТОО “САЭМ Автоматика”, которые также являются дочерними компаниями АО “Трест Сред­АзЭнергопром”.
Всего проверяющие насчитали переплат по сравнению с утвержденным проектом на 1090,6 млн. тенге. Констатировано, что оплата по предъявляемым подрядчиком текущим счетам-фактурам основывалась на поручении представителя акимата Астаны. При этом отдельные расходы за счет трансфертов республиканского бюджета осуществлялись при отсутствии одобрения Республиканской бюджетной комиссии.
Вот такое критическое заключение, сделанное еще в конце прошлого года. А уже в августе и сентябре тема была освежена двумя сюжетами на телеканале “Астана”, рассказывающими об отставании и удорожании строительства в преддверии отопительного сезона. С упором на ту же аффилированность и c упоминанием, что о ситуации проинформирован глава государства, а материалы ждут своей реакции в Генпрокуратуре. Из чего следует, что вопрос пока подвешен.
Там же было сказано, что конт­роль за строительством поручен теперь “АстанаСтройэнерго” и ведется претензионная судебная работа. Что также говорит не столько об устранении бесспорных нарушений и наказании безусловных виновных, сколько о продолжении некоего спора-противостояния вокруг фактов и выводов Счетного комитета.
Пикантность ситуации еще и в том, что как раз сейчас ЦАТЭК претендует на принятие в управление всего энергокомплекса Астаны. Из-за чего, по всей видимости, состоялась прошлогодняя проверка и вновь разгорается сыр-бор.
Насчет переплат стоит поговорить отдельно. Например, что за 240 млрд. бюджетных тенге предстоит получить 240 МВт -
насколько это соответствует принятым нормам?
Но чтобы сразу не обрушиваться на “плохую” ЦАТЭК, заставляющую всех плясать под свою дудку, поставим сначала общий вопрос об управлении теплоэлектроснабжением.
Открыв Закон “Об электро­энергетике”, обнаружим, что там… вообще нет управляющих компаний. Субъектами рынка электроэнергии могут быть только электростанции, электросети и так называемые ЭСО - попросту энергосбыты, обладающие по закону полной самостоятельностью и взаимодействующие между собой на основе свободного выбора и конкурент­ных цен.
В законе расписан и способ их взаимодействия - через устройство двухуровневого рынка электроэнергии. На оптовом рынке электростанции продают свою энергию ЭСО, а те сбывают ее потребителям на розничном рынке. Эта схема не только не требует каких-либо управляющих структур, но и прямо их отвергает. Поскольку объединение под одним управлением разных электростанций, сетей и энергосбытов (а в ЦАТЭК все так и есть) ломает прописанную в законе схему энергорынка.
Выходит, ЦАТЭК попросту незаконная организация, с которой не разбираться надо, а сразу распускать?
Однако есть еще холдинг “Сам­рук-Энерго”, распространяющий свою управленческую мощь и маневр ресурсами на гораздо большее количество куда более мощных электростанций, сетей и ЭСО. Под него собраны все еще неприватизированные электростанции национального значения, и ему же отданы высоковольтная компания KEGOK, ряд региональных распределительных компаний (РЭК) и… сам Казахстанский оптовый рынок электрической энергии и мощности (КОРЭМ).
Параллельно “Самрук-Энерго” уже частные управленческие структуры созданы и над другими электростанциями и сетевыми предприятиями. Так, есть всем известная компания ENRC с мощной Аксуской ГРЭС, есть имеющие по нескольку станций и сетей производственные корпорации “Казахмыс” и “Испат Кармет”.
Короче, в Казахстане нет ни одной серьезной электростанции, ни одной значимой электросети, которые не были бы подобраны под государственную или частную управляющую структуру. Бесхозными остаются лишь совсем старенькие ТЭЦ, отданные на попечение горакиматам. И то в наиболее крупных городах самые разнообразные станции собраны под одно управление. Так, например, в Караганде и Алматы, где существует “предприятие” “АлЭС”, под крышу которого подведены три ТЭЦ разной экономичности, крупная Капшагайская ГЭС и каскад малых ГЭС. В Астане ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2 командует “АстанаЭнергосервис”, а в свете появления ТЭЦ-3 как раз и ведется борьба за управленческую монополию на весь комплекс.
“АлЭС”, кстати, и “Алматыэнергосбыт” тоже собираются продать.
Интересный вопрос: откуда ресурсы у всех таких управляющих компаний, сами ли они вкладываются в подшефные электростанции и сети или, наоборот, собирают с них деньги, например, для концентрации на важном строительстве? И на какие, собственно говоря, средства содержат они хотя бы свои штаты?
Ответов на такие вопросы в публичном доступе нет - информация закрыта. Хотя заведомо известно, что никаких средств на содержание вышестоящего холдинга или на переброску ресурсов от предприятия к предприятию в тарифах электростанций и сетей нет. И не может быть - ввиду нахождения всех таких управляющих структур вне писаного правового поля.
Но коль скоро вся управленческая надстройка над электростанциями, сетями и энергосбытами существует, и вполне-таки легально, можно сделать вывод, что в тарифах, по крайней мере, есть люфты, позволяющие, так сказать, вытаскивать деньги на непредусмотренные законом цели.
Другой вопрос: как вообще так получается, что по закону - одно, а по жизни - другое и куда смотрит даже не Генпро­куратура, а хотя бы Министерство энергетики, обязанное соблюдать хотя бы собственный отраслевой закон?
И к этому вопросу еще добавим, что даже номинальной ценовой конкуренции между электростанциями не существует: с 2009 года их тарифы директивно утверждаются правительством. Соответственно, нет и не может быть никакого свободного составления контрактных пар между ЭСО и электростанциями: эти пары составлены неким непрозрачным образом, частично исходя из регионального соответствия электростанций и ЭСО с добавлением каким-то образом рассчитанных квот на межрегиональные переброски, в значительной же части - по чисто лоббистскому принципу.
Соответственно, различные ЭСО торгуют весьма отличающейся по стоимости электроэнергией и продают ее далеко не по свободному выбору потребителей. Так, в каждом регионе есть по одной ЭСО, к которой и прикреплен массовый потребитель - население, МСБ и “обычные” организации, и еще три-пять других, аффилированных исключительно со своими “клиентами”.
Само собой разумеется, что даже намека на возможность простых потребителей поменять свое прикрепление к сбытовой организации не существует. При этом доступная информация по тарифам имеется только по “публичным” энергосбытам, сведения по остальным энергоснабжающим организациям полностью закрыты, начиная с физического расположения их офисов и кончая тем, у кого, в каких объемах и по какой цене они закупают электроэнергию и кому ее продают.
Вот так и получилось, что схема энергорынка, эксклюзивно закрепленная в Законе “Об электроэнергетике”, с ведома и при содействии отраслевых и регулирующих органов многократно нарушена, искажена и неработоспособна - по констатации тех же самых органов.
Искажается же прописанная в законе схема в сторону создания вертикально интегрированных компаний, соединяющих в себе весь цикл - от производства электроэнергии до сбыта. Как, между прочим, была устроена энергетика Казахской ССР - не так уж плохо работающая.
С той только разницей, что она не делилась на то, что из самого важного и эффективного успели продать и что оставлено “само по себе” ввиду мелкоты и проблемности.
Такова и история рождения ЦАТЭК, которая отличается повышенным, скажем так, напором. Благодаря чему и сумела подобрать под себя такие оставленные на самовыживание общие для всей энергетики эксклюзивы, как отраслевой проектный институт и специализированные строительно-монтажные тресты. Заодно с имеющими то же советское происхождение комплектующими и наладочными организациями. Отчего и возникла та самая аффилированность.
Поэтому для лучшей ясности, как нам относиться к ЦАТЭК, надо бы для начала уяснить, в сторону какой управленческой схемы клонит само Минэнерго.

Пётр СВОИК,  Алматы

Уточнение

В материале “Электроконфликт интересов” следует уточнить, что АО “Самрук-Казына” принадлежат 90% плюс одна акция АО “KEGOC”. Остальные 10% минус одна акция после размещения пакета акций АО “KEGOC” на фондовом рынке в рамках программы “Народное IPO” принадлежат миноритарным акционерам.

Пресс-служба АО “KEGOC”

Поделиться
Класснуть

Свежее