Юань, плывущий своим курсом,

или Будет ли девальвация в Казахстане вслед за Китаем

Читатели “Времени” могли заметить: пока юань, последние двадцать лет плотно приклеенный к доллару, вдруг не начал самостоятельно отползать, едва ли не весь профессиональный и эмоциональный накал экономического дискурса в Казахстане сводился к одному вопросу: девальвировать тенге вслед за рублем или поддерживать курс? И, похоже, сторонники ускоренной девальвации одерживают верх. Мизерная же, по существу, подвижка китайской валюты наделала и у нас, и в мире переполоху не экономического, а почти метафизического. До этого вдруг всем стало дело, и все сразу стали прикидывать, как это отразится на нашей стране и всей глобальной экономике. Это как если бы земная твердь вдруг под всеми дрогнула и куда-то слегка покосилась.

Почти незаметно и непонятно куда, но точка опоры превратилась в непонятные качели. Именно что непонятные: шквал экспертных оценок и журналистских комментариев вертится сразу во все стороны, закручивая объяснения и прогнозы в слепо нащупывающую свой дальнейший путь воронку. Это даже поразительно: высказываются ведь не только узкие специалисты, но и действительные мировые авторитеты, экономисты и политики, которым хотя бы по должности полагалось бы разбираться - и поди их разбери…
Единственное, на чем все сходятся: Китай включился в валютные войны. Ослабление юаня стимулирует его экспорт и поддерживает экономический рост. Что, собственно, практикуют едва ли не все развивающиеся экономики, а то и развитые. Но это все равно что объяснять вдруг возникший смерч тем, что в нем много ветра и пыли. Да, усугубление проблем в экономике толкает на девальвацию, но решения в Китае принимает не рынок, а Компартия. И вряд ли они уж такие одномерные.
На кону, вообще говоря, основанная на долларе система глобальных расчетов. Мир так привык продавать свой товар за чужую валюту, что это кажется вечным. А ведь доллар стал межгосударственной валютой только после Второй мировой, и только в отношениях США с разрушенной Европой и побежденной Японией. Потом по ходу дела это локальное сообщество расширялось за счет стран третьего мира, потом приросло дэн-сяопиновским Китаем и горбачевским СССР - исполнение давно вышло за пределы замысла. Факт, что глобальный доллар не хочет расставаться с монополией, но не факт, что есть план и понимание, как ее сохранить.
В этом смысле шевеление юаня - экономически оно относительно доллара, а политически - само по себе. Есть одна система расчетов, а намечается еще и другая, со своей точкой опоры. Да, пока доля международных расчетов в юанях несопоставимо мала, но это именно альтернативная мировая система, и она расширяется.
И здесь принципиальный момент: в долларовой системе любая вторая валюта - это “местный доллар”. То есть страна сводит свой платежный баланс в долларах, и если он избыточен, то валютный избыток конвертируется и во внутреннюю экономику - в эквивалентном количестве местных денег. Каковые все достаются валютным экспортерам - для пущего своего развития. Ну а если требуется развивать не экспорт, а, наоборот, импортозамещение - пожалуйте на мировой валютный рынок за долларовым кредитом - удвоенной стоимости, конечно. Что и стимулирует однобокое внешнее развитие, выписывая тормоза равномерному внутреннему.
Россия, например, сейчас бодрится под санк­циями, давит тракторами европейскую свинину и персики. Но, извините, чтобы развивать собственное, нужны национальный кредит и инвестиции. А Центробанк России - это всего лишь филиал ФРС США, он такого товара не производит вовсе. Как и наш Нацбанк, кстати.
Китай же и раньше, открыто не переча МВФ, кредитовал внутреннее развитие не совсем “коммерческим” способом. Так что и нынешняя подвижка юаня, не исключено, будет иметь своими последствиями расширение и удешевление внутреннего кредита.
Иеще: мировой финансовый рынок наполняется уже давненько даже не ростовщическим, а… долговым способом. Стоимость пирамиды заемных инструментов примерно вдесятеро выше годового объема всех товаров и услуг в мировой экономике, поэтому главное мировое богатство (а значит - и власть!) заключено уже не в заводах, газетах и пароходах, а в… долгах.
У кого долг больше, тот и богаче. Германия, например, проклинаемая греками за жадность, выиграла от помощи Греции больше, чем потратила: обслуживание ее собственного долга на фоне греческого дефолта стало примерно на 100 млрд. евро в год дешевле.
В юанях же, между прочим, мировой долг пока не копится - это Китай накопил фантастическое количество долларовых ценных бумаг. Однако ситуация быстро меняется: пирамида внутреннего и внешних долгов в юанях тоже пошла в рост, и это именно альтернативная пирамида.
И последнее. Задолго до кризиса 2007-2008 годов было понятно, что экономически глобальная долговая пирамида не рассасывается. Но именно невозможность рассчитаться по долгам давала уверенность в практической вечности такой системы. Теперь же очень серьезные люди серьезно рассуждают о неизбежной катастрофе. А значит, есть и серьезные проработки, как сделать ее не стихийной, а управляемой. Понятно, что ни в одном мировом центре силы такое прорабатывается, да и решиться дать первый толчок будет непросто. Но процесс тоже уже пошел. Так почему бы не из Китая?
Как все это конкретно нас касается? Да почти никак! Чуть ослабевший юань лишь еще слегка накренил плоскость девальвационного сползания и рубля, и тенге вслед за дешевым сырьевым экспортом. Из накопительного режима Нацфонд уже переведен в расходный, а там дна нет - сползать можно все ниже. Рубль уже дешевле киргизского сома, осенью спуск продолжится… Споры же - девальвировать тенге или нет - сродни войне “тупо- и остроконечников” в Лилипутии: ни один вариант не ведет к победе.
Впрочем, о наших собственных делах мы договорились порассуждать отдельно…

Пётр СВОИК,  Алматы