Улица, которой ещё нет

     Когда был утрачен дух Алматы, почему история Верного полна мифов и появится ли снова у нас в городе улица Павла ГУРДЭ, незаслуженно забытого, по мнению краеведа Нели БУКЕТОВОЙ (на нижнем снимке).

     Она, кажется, знает все про Верный: историю семьи Пугасовых, давнюю распрю между Зенковым и Гурдэ, последовательность губернаторов и их главные заслуги. Может развенчать огромное количество мифов, созданных в свое время для подогрева интереса к истории города. А еще много лет она упорно атакует чиновников акимата с требованием, чтобы в городе появилась улица, названная в честь архитектора Павла Гурдэ. Его часто называют французским, а Неля Букетова смеется: мол, какой же он француз, если почти сорок лет прожил у нас. И заслуги этого человека перед городом были так велики, что еще при жизни в его честь назвали улицу (нынешнюю Валиханова, а до этого Красина). Сейчас же о вкладе этого человека напоминают лишь мемориальная доска на здании музея Алматы и… его мозаичный портрет на одном из кафе города.

- Город настолько был благодарен этому человеку, - рассказывает Неля Букетова, - что в 1906 году назвал его именем улицу, на которой он жил! Гурдэ двадцать лет был архитектором, параллельно преподавал французский в мужской гимназии и занимал активную общественную позицию. Так, в Верном всегда не хватало земли, поскольку поселение начиналось с военного укрепления и много земли принадлежало казачеству и военному ведомству. Так вот Гурдэ через Петербург отвоевал в пользу города большие площади. В частности за это была увековечена его фамилия.

- Но ведь вам уже пообещали, что в следующей партии переименованных улиц обязательно будет увековечена и фамилия казахско-французского архитектора!
- Действительно, я уже пять лет хожу в акимат и говорю о необходимости улицы Гурдэ, и мне твердо по­обещали, что она у города будет. Вот только хочется, чтобы в центре это было, а не на окраине, где из-за присоединения к городу появились дуб­лирующие названия. Я вообще не очень понимаю, как выбирают названия улиц. Чаще всего это фамилии, но обычно они ничего не говорят горожанам. В прошлом году список новых названий улиц, где из известных мне фамилий были только Калмыков и Редько, я отправила своей подруге и попросила объяснить - кто есть кто. Она позвонила мне наутро радостная, говорит, что полночи сидела в Интернете и разобралась. Но через Интернет и я бы могла. Дело в том, что улицы надо посвящать тем людям, которых знает народ. Правда, в акимате мне сказали на это, что, возможно, фамилия Гурдэ алматинцам тоже ничего не скажет. Но я готова приходить и рассказывать про него всем желающим!

- Алматинцы очень любят свой город, но зачастую мы мало знаем его историю и ничего не можем сделать, чтобы сохранить его дух…
- Что касается духа старой Алма-Аты, то город давно потерял его в то время, когда стали сносить старые здания в центре города и возводить на их месте жилые высотки. По моему ощущению, за последние двадцать-двадцать пять лет не построили ничего такого, чем бы хотелось стоять и любоваться. Застройка центра ведется только с целью отхапать и нажиться. Удивительно, что хоть что-то сохранилось, и в основном это те здания, которые отдавали под иностранные посольства.
Если говорить про интерес к истории города, то он есть всегда, но у нас очень мало людей, которые бы занимались этим профессионально, не на уровне литературных домыслов, а основываясь на фактах и документах. С этим большая проблема. Поэтому Зенкову приписывают и те здания, которые он не строил, поэтому у нас десятилетиями живут легенды о якобы существующих подземных ходах из кафедрального собора. Одна из газет даже опубликовала в свое время материал о том, как Пугасов якобы пытался бежать от большевиков через этот подземный ход. А Пугасов умер почти за десять лет до прихода большевиков, причем умер в Ташкенте… У нас два главных мифотворца - это литератор Юрий Домбровский и краевед Владимир Проскурин, который долгое время считался едва ли не единственным историографом Верного и ошибкам которого я посвятила отдельную главу в одной из своих книг. Он нанес большой урон краеведению, потому что на его статьи до сих пор ссылаются, и недостоверная информация множится.
- А правда, что первый градоначальник Верного сек горожан за вырубленные деревья?
- Я часто слышу эту информацию, но на самом деле подтверждения ее нигде не нашла. Документального. Это все тоже из области мифов и домыслов. Я верю только документам. Если я и позволяю себе какие-то версии, то оговариваю, что это только версии. Я не видела документов о том, что он сек за вырубку деревьев или говорил на казахском языке.
- И все же, почему именно Гурдэ?
- Потому что мне очень интересно было восстановить историческую справедливость и не дать оттеснить в сторону этого человека, которого, по некоторым данным, представляли чуть не архитектором-самоучкой. Одно из первых зданий, которое, как я выяснила, строил он, а не Зенков, - это знаменитый магазин тканей. Я очень много работала с документами и поняла, из-за чего произошла путаница: знаменитая лавка купца Габдулвалиева пережила землетрясение благодаря уникальной конструкции, но в какой-то момент сыновья купца снова обратились к Гурдэ с просьбой перестроить магазин и поднять низковатые потолки. Но договориться им так и не удалось, и тогда пригласили Зенкова. Он фактически к зданию Гурдэ добавил декор, завитушки и прочее, и с тех пор стало считаться что он автор здания. Хотя есть документальная фотография венгерского путешественника Дьерта Алмаша, которого Гурдэ знакомил с губернатором Михаилом Ефимовичем Ионовым. Алмаш написал после этой поездки книгу “Путешествие в сердце Азии” - там постройка изображена в первоначальном виде. Эта книга чудом попала мне в руки, и кроме всего прочего в ней я увидела неизвестный потрет Гурдэ уже в возрасте пятидесяти лет в мундире статского советника. Хотя я люблю молодой его портрет, по которому мы все знаем архитектора. Кстати, недавно владельцы одного из кафе в центре города заказали мозаику по этому портрету. Мне очень приятно, что он хоть таким образом присутствует на улицах своего города.
- А вас не просят готовить экс­курсоводов?
- Нет, как ни странно. Я даже сама пыталась наладить контакт, но так и не получилось, хотя студенты часто обращаются ко мне за книгами. Если честно, я хочу поехать на обычную экскурсию и послушать, что рассказывают про историю города, но боюсь, что услышанное меня очень расстроит. Мое-то изучение истории края началось с библиотеки и архивов - я вышла на пенсию, и захотелось узнать больше об известных с детства названиях: Пугасок, головной, смычка. Пришлось копаться в документах, и постепенно это меня затянуло. Я стала писать о том, что узнала. Зато, когда в результате реконструкции нашли кусочек мостовой на Панфилова, мне звонили из акимата и спрашивали - действительно ли это мостовая Верного. Я сказала, что этого быть не может. Мостовая относится к тридцатым-сороковым годам прошлого века. Тогда в нынешнем здании Академии искусств им. Жургенова размещалось правительство, и ближайшие улицы облагораживали булыжной мостовой, потому что город был очень пыльным из-за грунтовых дорог. Хорошо, что власти бережно отнеслись к этому фрагменту дороги. Хотя иногда у меня возникает ощущение, что есть какой-то негласный запрет на историю Верного... А еще я иногда смотрю на то, что творится на улицах, и думаю: Гурдэ ни за что бы не подписал такой проект, уродующий город, даже в угоду заказчикам. Потому что он заботился о том, чтобы город был красивым. Мне многое непонятно из того, что происходит в Алматы. Например, почему в городе убирают заборы (что очень хорошо), а за городом появляется все больше шлагбаумов и за прогулку надо платить. Почему пересохли арыки? От этого непонимания и родилось название очередной моей книги “Город знакомый и не очень”.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото Владимира ЗАИКИНА и из архива Нели БУКЕТОВОЙ, Алматы