На старт, внимание, - фарс!

Очередная неделя судебных заседаний началась с выяснения внутрисемейных отношений, сложившихся в клане Бишимбаевых. Конфронтация между главным фигурантом и сидящим с ним на одной скамье подсудимых Бахытжаном БАЙЖАНОВЫМ наметилась еще после первых слушаний, когда Байжанов попросил суд рассадить их с этой скамьи. Объяснял он это тем, что “коллега” оказывает на него давление. А на предыдущем заседании Байжанов и вовсе дал показания, во многом опровергающие рассказ Бишимбаева об обстоятельствах смерти Салтанат НУКЕНОВОЙ. Неизвестно, был ли готов к такому повороту Куандык Бишимбаев, но после трехдневного перерыва в слушании он явился в суд явно подготовленным.

Однако сначала сторона обвинения продолжила допрос Байжанова. В частности, прокуроров интересовали подробности того, как на того оказывалось давление. Его ответы, надо полагать, представителей надзорных органов не разочаровали.

- Ко мне в следственном изоляторе приходил Бауржан МУСИН раза четыре, - сообщил Байжанов. - После отбоя меня вытащили из камеры. Я пошел и увидел, что рядом с ним Бишимбаев стоит. Я сразу развернулся, ушел. Он хотел нашу встречу организовать. Администрации я сказал, чтобы он больше не подходил ко мне и что я и адвокаты о таком не просили. Но потом он все равно еще два или три раза приходил и всегда пытался настроить меня против семьи Салтанат. Говорил: “Экспертиза показала, что она была пьяная”…

На вопрос, кто такой этот Бауржан Мусин, Байжанов ответил так: “общественник, как все говорят”. Общественный деятель с таким именем у нас в стране действительно есть. Это бывший заместитель председателя комитета по делам гражданского общества ныне уже несуществующего Министерства по делам религий и гражданского общества. Если это тот же самый Бауржан Мусин, то в 2018 году он был осужден по делу о коррупции на семь лет заключения с лишением права занимать должности на госслужбе. И если, повторимся, это действительно он, то остается загадкой, откуда у него, с таким-то бэкграундом, появилась способность проникать в СИЗО поздним вечером и устраивать там встречи заключенным...

Примерно такой же вопрос возникает и относительно бывшего вице-министра индустрии и инфраструктурного развития Тимура ТОКТАБАЕВА, приговоренного к семи годам заключения в октябре прошлого года. Соглас­но заявлению Байжанова, этот бывший государственный муж присутствовал при попытке свести его с Бишимбаевым. Причем все участники этой вечеринки были без наручников и без сопровождения сотрудников изолятора!

Судя по реакции присутствовавших на процессе прокуроров, все эти загадки, связанные с соблюдением режима в столичном СИЗО, очень скоро будут разгадываться при активнейшем участии начальства данного учреждения.

- Там везде есть камеры и все записывается, можно восстановить, - заметил Байжанов.

Когда право задавать вопросы Байжанову перешло защитникам Бишимбаева, главный фигурант использовал это как трибуну для очередного выступления. И если прежде темой его речей был несносный характер Салтанат Нукеновой, то теперь он обрушился с обвинениями на своих родственников.

- Байжанов, конечно, все исказил! - начал главный фигурант. - На протяжении всего моего нахождения в СИЗО он меня шантажирует тем, что не отдает финансовые документы. Моя мама инвестировала в квартиру в ЖК, где Байжанов работал. Есть договор инвестирования, по которому моя мама должна получить имущество оттуда. В свое время Байжанов занимался этим проектом, и когда потерпевший обращался за скидкой, я ему поручал отрегулировать этот вопрос. После моего заключения документы остались у Байжанова. Моя семья не может получить ни имущество, ни юридические права на подписанный договор…

Он продолжил вскрывать схемы финансово-семейных отношений, а когда судья сделала ему замечание, то заявил, что все это имеет прямое отношение к показаниям Байжанова, а точнее - опровергает их. Но только когда Бишимбаев сказал, что его бывшая жена, будучи в сговоре с директором “Гастро-центра”, угнала у него машину, терпение судьи Айжан КУЛЬБАЕВОЙ лопнуло:

- Подсудимый Бишимбаев, это вообще уже выходит за всякие пределы! Вы объяснили свою позицию, прошу садиться. А если вы еще раз позволите себе пререкаться с судом, я вынуждена буду вас удалить из зала за неуважение к суду!

Но переводить дух было рано.

- Я вынужден опять выразить возражения на действия председательствующего, - поднялся со своего места адвокат главного фигуранта Ерлан ГАЗЫМЖАНОВ. - Вы защиту просто блокируете и не даете подсудимому высказаться, а нам задать вопрос. Мы чувствуем, что это какой-то однобокий процесс. У нас суд пре­вращается в судилище: все против одного Бишимбаева!

С учетом того, что накануне в 15 городах по обе стороны Атлантики прошли митинги “За Салтанат!”, печальный “вывод” адвоката прозвучал несколько запоздало. Но судья отнеслась к его словам со всей серьезностью и прервала заседание, чтобы вынести в отношении защитника Газымжанова частное постановление за неуважение к суду.

Время удивительных историй продолжилось и во второй половине дня.

Байжанов продолжил настаивать, что, прибыв в “Гастро-центр” 9 ноября, сначала не заходил в вип-кабинку, а Салтанат видел только мельком, через дверь, и поэтому, дескать, не мог знать, в каком состоянии она находится. И это, в принципе, было то немногое в его рассказе, что не расходилось с версией Бишимбаева. Но тут экс-министр изменил показания!

- На самом деле, когда Байжанов зашел вместе с нашатырем, он накапал его на бинт, дал мне и наблюдал за тем, как я подношу этот нашатырь к лицу Салтанат, - сказал подсудимый. - А потом, когда увидел, что она не среагировала на нашатырь, он предложил вызвать скорую.

- Подсудимый Бишимбаев, одну минуту, - прервала его Айжан Кульбаева. - Вы при свободном рассказе и при допросах говорили, что, когда вам принесли нашатырь, вы сначала сами его понюхали, а потом дали понюхать потерпевшей. Получается, в тот раз вы говорили неправду?

- Байжанов мне дал бинт с нашатырем, а банку нашатыря он в это время держал в руках, - ответил Бишимбаев.

- Но вы же сказали, что сами все это делали. Значит, в предыдущих судебных заседаниях вы говорили неправду по поводу этого обстоятельства? - вопросила судья.

Бишимбаев совсем не выглядел смущенным:

- В части присутствия Байжанова в вип-кабинке - да, я этот факт по-другому изложил, но сделал это в связи с давлением, которое на меня оказывал Байжанов.

- Значит, неправдивые, - констатировала судья.

Каждый обращенный к нему вопрос, равно как и всякую возможность прокомментировать, Бишимбаев снова и снова переводил в плоскость имущественных споров с Байжановым. И даже когда собственные адвокаты спросили у него, проклинал ли он своего родственника, их подзащитный с готовностью поведал, что угрожал тому проклятием из-за квартиры и машины.

- Это все инспирировано Назым КАХАРМАН, моей бывшей супругой, - подытожил Бишимбаев. - Она шантажирует моих родителей, не дает детям общаться с ними. Ею оплачиваются услуги одного из адвокатов Байжанова.

Весь этот поток взаимных обвинений в давлении и шантаже, сдобренных внутрисемейными интригами, в какой-то момент начал создавать иллюзию, будто слушается дело о дележе наследства, а не об убийстве с особой жестокостью. И когда посреди нарастающего адвокатского гомона кто-то спросил Байжанова, готов ли он вернуть квартиру Бишимбаеву, он не выдержал и вскричал:

- Это не имеет отношения к делу, но я квартиру верну! Не нужна мне его квартира! Какие-то документы, он говорит… Послушать Бишимбаева - так он здесь как жертва сидит! Он убийца вообще!

Когда гособвинитель Айжан АЙМАГАНОВА попросила пояс­нить эту фразу, то Байжанов, видимо, еще не до конца успокоившись, ответил странно-загадочно:

- Он убил человека. Бишимбаев. На тот момент вообще другой был Бишимбаев. Сейчас - другой Бишимбаев.

Это было уже совсем ни в какие ворота, но подсудимый взял себя в руки и объяснил, что в день смерти Салтанат Нукеновой Куандык Бишимбаев, рыдая, признался ему, что убил ее своими руками и не сможет смотреть в глаза родителям.

- Я уже пять месяцев сижу! - сказал Байжанов. - Осудите меня уже, но за правду!

- Вы признаете, что не донесли о преступлении? - спросила его судья.

- Нет, потому что я не знал, - хмуро ответил тот. - Потом я же сообщил. Сразу, как узнал…

Владислав ШПАКОВ, Астана