Отмельдонили...

Директор казахстанской антидопинговой лаборатории спортсменов, доктор биологических наук, профессор Талгат ТАЛБАЕВ: Когда начинаются допинговые скандалы, я на звонки вообще не отвечаю...

Из года в год Всемирное антидопинговое агентство подогревает интерес к спорту высших достижений. Еще не так давно самыми востребованными видами спорта считались футбол, хоккей, бокс и легкая атлетика, а сегодня всех переплюнул по популярности так называемый допинг-понг. В него и раньше многие играли, но как-то незаметно. И вот ВАДА исправило эту ошибку, заставив весь мир говорить не только об очках, метрах и секундах, но и об анаболиках, диуретиках и наркотиках.

А нынешний год вообще особенный. Все только и говорят о новом препарате - мельдонии, с легкой руки Всемирного антидопингового агентства попавшего в список запрещенных в спорте веществ. На нем уже погорели более ста известных атлетов, в основном из России и стран СНГ. Одно только имя Марии ШАРАПОВОЙ чего стоит! А как же казахстанские спортсмены? Неужели, увлекшись анаболическими стероидами, они оказались не замешанными в грандиозном скандале, связанном с самым модным на сегодняшний день допинг-течением?
- Сама Мария Шарапова употреб­ляла мельдоний, а казахи отставать что ли будут?! - хитро улыбаясь, шуткой подтвердил наличие положительных допинг-тестов на мельдоний у казахстанцев директор нашей антидопинговой лаборатории спортсменов, доктор биологических наук, профессор Талгат ТАЛБАЕВ. - А если серьезно, то раньше мы не обращали на мельдоний никакого внимания. А зачем? Он ведь не был запрещен. Но когда в 2015 году ВАДА включило его в программу мониторинга, а затем внесло и в запрещенный список на 2016 год, все стали проверять своих спортсменов на наличие в их организме данного препарата. Кое-кто даже сообщал об этом ВАДА. Мы тоже стали делать анализы. Но ничего тогда не нашли. А вот с января этого года, когда мельдоний официально попал в список запрещенных препаратов, мы обнаружили несколько случаев его применения. Кто попался, даже не спрашивайте - не скажу. Да я и не знаю. Мы делаем только анализ. К нам бутылочки с номером приходят. Мы знаем только вид спорта и пол спортсмена. Это бывает необходимо при проведении анализа. Все. Больше ничего не знаем. Да это и лучше. Когда начинаются допинговые скандалы, я на звонки с незнакомых номеров вообще по телефону не отвечаю.
- Многие спортсмены считают, что мельдоний - это не допинг, мол, от него и сильнее не станешь, и быстрее бегать не будешь… Более того, он не вредит, а помогает здоровью атлета…
- Для того чтобы вещество попало в список запрещенных препаратов, оно должно соответствовать двум критериям из трех: повышение физических возможностей, вред здоровью и противоречие духу спорта. Я не могу сказать, из каких соображений мельдоний попал в этот список. Но у ВАДА есть специальная комиссия. В ней представлены ученые, спортсмены, другие специалисты. Они все изучили. И если ВАДА включило мельдоний в список запрещенных препаратов, то куда спортсмену деваться. Ничего уже не сделаешь. Раз они решили - исполняй.
- А вам не кажется, что здесь замешана политика? Идет свое­образная атака Запада на Восток.
- Я знаю, что мельдоний был популярен в СССР. На Западе его не признали. Кто-то, конечно, увидит здесь политические мотивы: на нас нападают! Но даже если нападают, ребята, раз запретили - не кушайте его, и все. Это же очень просто! Конечно, Мария Шарапова вряд ли сама будет читать списки запрещенных препаратов на сайте ВАДА. Но у нее есть менеджер, директор. Как они прошляпили? А сколько других российских спорт­сменов попалось на мельдонии! Три месяца у них было на то, чтобы исключить его из своего рациона. А теперь они все кричат: это политическое нападение! Просто не надо было употреблять мельдоний, когда он стал допингом.
- Есть мнение, что это американцы натравили на россиян Всемирное антидопинговое агентство. Хотя у самих есть очень похожие на мельдоний препараты, только называются они по-другому...
- Вполне возможно. Просто ВАДА до них еще не добралось...
- А какой допинг больше всего популярен у казахстанцев?
- Я не веду статистику. Но, думаю, что анаболические стероиды. Хотя мне кажется, что у нас не так уж и много допинговых случаев.
- Председатель комитета по делам спорта и физкультуры Ельсияр КАНАГАТОВ говорил, что Национальный олимпийский комитет закупил для вашей лаборатории новое оборудование. Старое уже не справлялось?
- Наша лаборатория соответствует требованиям ВАДА. Иначе бы мы лишились аккредитации. Однако оборудование должно меняться раз в три-четыре года. А у нас в лаборатории есть аппараты, которые работают с 2003-2005 годов, и их чувствительность может быть недостаточна для обнаружения некоторых допинговых веществ. Вот мы и обратились к нашему руководству, чтобы нам купили новый прибор, который будет определять анаболические стероиды. Но нам нужно обновлять и другое оборудование, чтобы оно соответствовало тому, которое будет работать на Олимпийских играх в Рио. Сейчас все оборудование в нашей лаборатории оценивается в пределах
9 миллионов долларов. А один современный хороший аппарат может стоить до миллиона!
- А сколько стоит анализ допинг-пробы одного человека?
- Около 200 долларов. Но это примерно. Бывает 160, 180, 360 и даже тысяча долларов. Мы анализируем 3 тысячи проб в год. Допинг-контроль - дорогое удовольствие.
- Недавно в Астане образовали независимую комиссию, которая обещает следить за деятельностью Национального антидопингового центра и вашей антидопинговой лаборатории. Вам не хочется им сказать: “Не учите меня жить, а лучше помогите материально”?
- Да, они к нам приезжали. Мы разговаривали о нашей работе, ее трудностях. Мне, честно, нравится активность этой комиссии. И я наде­юсь, что она нам действительно поможет. В том числе и материально.
- Возможен ли подлог анализа в вашей лаборатории?
- Как подлог? Я не могу себе это представить. Посторонний вообще тут не разберется. А свои? Нет, никто из сотрудников не заинтересован, чтобы подставить лабораторию. Это невозможно! По пути в лабораторию такое еще можно теоретически сделать. Но ничего по этому поводу сказать не могу.
- А ошибка при исследовании допинг-пробы в лаборатории может быть?
- Лаборатория выдает стопроцентно точный результат, потому что мы знаем, что от нас зависит судьба человека. Вообще, ВАДА учит толковать все сомнения в пользу спортсмена. Кроме того, если, не дай бог, мы ошибемся, то нам сразу приостановят аккредитацию. Поэтому о себе мы тоже думаем. Так что нам можно верить.
- С каждым годом лекарственных препаратов, подпадающих под понятие “допинг”, становится все больше и больше. Скоро и чистый горный воздух будет считаться допингом. Может быть, ВАДА пора остановиться и установить какой-то порог, через который действительно спортсменам нельзя переступать, а на разные мелочи типа мельдония не обращать внимания?
- Все страны доверили эту работу Всемирному антидопинговому агентству и даже финансируют его. И оно вправе решать, что является допингом, а что нет. Все не так просто. Там крупные ученые исследования проводят. Пусть список запрещенных средств будет большой. Почему ему не подчиниться? Это ведь несложно. А если, допустим, для какого-то спортсмена это запрещенное вещество является супернеобходимым лекарственным препаратом, то на это существуют терапевтические исключения. Специальная комиссия врачей может дать возможность этому спорт­смену использовать это лекарство для лечения. Поэтому я не думаю, что нужно ставить планку или вводить какие-то ограничения. Когда теперь уже бывшего президента МОК Жака РОГГЕ спросили, можно ли побороть допинг, он сказал: “А преступность можно побороть? Но бороться нужно”.

Александр ТРОФИМОВ, фото Романа ЕГОРОВА, Алматы