Трудный ребёнок

В понедельник девятиклассник одной из школ Петропавловска принес на занятия топор и нож и ранил ими троих учеников. Среди казахстанских родителей - шок, страх и бурные обсуждения, в том числе в соцсетях. “Ребенок, состоящий на учете у психиатра, ходит в общеобразовательную школу?”, “Это все из-за инклюзивного образования, обычные дети и особенные не могут учиться вместе”, “У нас тоже есть в классе дети, которые постоянно задираются, теперь страшно за своего ребенка!” - началась волна негодования. Вопросы: какой урок из этого вынесет система образования, как не допустить новых инцидентов и что делать, если в классе есть агрессивный ребенок?

Инклюзия - это не опасно

Некоторые родители, прямо скажем, подозрительно относятся к инклюзивному образованию. Это когда в обычный класс общеобразовательной школы приходит ребенок с инвалидностью или ментальными нарушениями. Наравне со всеми за парты садятся ребята с инвалидностью, синдромом Дауна или расстройством аутистического спектра. Наше общество в большинстве своем пока еще боится каких-либо диаг­нозов, ну и к детям относится настороженно: а вдруг такой одноклассник обидит кого?

- Были комментарии после случая в Петропавловске: мол, нужно убрать инклюзию. Давайте так: в петропавловскую школу оружие принес нормотипичный подросток. СМИ пишут, что мальчик состоял на учете с диагнозом депрессия. Она может случиться у любого ребенка или взрослого. После пандемии, украинских событий, землетрясения в Турции у нас в таком состоянии находится полстраны. Видимо, у этого ребенка случился нервный срыв, может, из-за определенного информационного шума, может, был буллинг со стороны одноклассников. Я не знаю ни одного ребенка с синдромом Дауна, который бы принес оружие, если мы говорим об инклюзии, - делится руководитель Цент­ра социальных инклюзивных программ Салтанат МУРЗАЛИНОВА-ЯКОВЛЕВА.

- Сейчас многие родители возмущаются: зачем дети, находящиеся на учете, учатся с остальными? Если этому ребенку разрешили учиться в школе, значит, были законные основания. Мы не должны сейчас демонизировать, делать изгоями всех детей, у которых есть какие-то диаг­нозы. У нас в целом в обществе невысокая терпимость к людям, которые чем-то от нас отличаются, - говорит уполномоченный по правам ребенка Алматы, док­тор права PhD, юрист Халида АЖИГУЛОВА.

Детей с ментальными нарушениями, которые приходят учиться по инклюзии, опасаться не стоит, подтверждает заведующая детским стационарным отделением Центра психического здоровья Алматы психотерапевт Ольга АЛЕКСАНДРОВА, ведь есть специальная психолого-медико-педагогическая комиссия (ПМПК), которая решает, может ли ребенок посещать общеобразовательную школу. Ее же специалисты определяют программу ученика, будет она сокращенной либо облегченной, а также смот­рят, нужен ли ему педагог-ассистент. Он помогает новенькому адаптироваться, усвоить программу.

- Не может посещать школу только ребенок с грубыми нарушениями поведения. Если специалисты в рамках комиссии видят их, то такого ребенка переводят на домашнее обучение. Кстати, даже если у ребенка шизофрения, это абсолютно не значит, что у него будут грубые нарушения поведения. Поэтому с таким диагнозом дети тоже могут посещать учебные заведения. Тут главное, чтобы они получали лечение, в том числе медикаментозное, - уточняет Ольга Александрова.

Откуда в школу приносят агрессию

Специалисты твердят: кошмарить весь класс своим поведением может любой ребенок, не важно, есть у него ментальные нарушения или нет. Психологические проблемы могут случиться у всех. Планшеты с играми-убивалками и стрелялками, кино с кровавой бойней и насилием… При этом, подмечает Халида Ажигулова, многие казахстанские семьи живут в финансовой дыре, полной закредитованности. От безнадежности растут и напряженность, и уровень бытового насилия. Ребенок в такой семье может стать как его свидетелем, так и жертвой. А потом он понесет и выплеснет эту психологическую чернь в свой двор или класс.

- Когда такие семьи есть, я всегда говорю школам: не самоустраняйтесь, берите на конт­роль эти семьи, работайте с этими родителями, подключайте психолога! Но я заметила, что обычно родители-агрессоры выступают против любой психологической поддержки своих детей. Кричат: “Руки прочь от моего ребенка!”, “Если хоть один психолог в школе подойдет к моему ребенку - засужу!” И здесь школа не должна проявлять никакой терпимости, нужно составлять акт по каждому агрессивному выпаду ребенка, вызывать инспектора по делам несовершеннолетних, писать заявление на родителя, - говорит Халида Ажигулова.

Ребёнка в овощ не превратят

Бывает, конечно, что агрессию может проявлять и ребенок из семьи, где тишь да гладь настолько, что рушить эту идиллию родителям не хочется. Ничего, что сын или дочка стали плохо спать, учиться, избегать общения или, наоборот, говорят о том, что их голову не оставляют навязчивые мысли. А ведь с такой симптоматики, особенно в подростковом возрасте, могут начаться тревожно-фобические и депрессивные расстройства.

- Очень часто при депрессиях родители обесценивают состояние ребенка. Говорят: “Прекращай лежать, страдать. Взбодрись, иди в школу”. Они не понимают или не хотят понимать и признавать, что с ним что-то не так. Бывает даже, что родители видят, как ребенок наносит себе порезы, но даже в таких случаях не обращаются за помощью, - рассказывает Ольга Александрова.

Казахстанцы только начали привыкать к психологам, а вот психотерапевтов и психиатров еще боятся, избегают, отмечает собеседница. А уж свою кровиночку к ним отправить - ну уж нет! Насмотрелись кино, нафантазировали, что напичкают их ребенка антидепрессантами и превратят в овощ. Но это не так!

- К нам в Центр психического здоровья могут прийти по рекомендации школы либо родители сами могут обратиться за помощью для ребенка. Наши специалисты проводят обследование, при необходимости назначают корректоры поведения. Это могут быть мягкие нейролептики, которые применяются в детском возрасте и не вызывают привыкания, но они облегчают состояние. Это не значит, что ребенка положат в больницу - он может принимать эти препараты дома и параллельно ходить в школу. Еще все родители боятся, что ребенка поставят на учет. Это не так. Сразу этого никто не сделает, - объяс­няет Ольга Александрова.

Что делать, если…

А если в классе есть ученик, который срывает уроки, материт или травит кого-то из детей? Во-первых, говорит Халида Ажигулова, подмечать, что в классе нездоровая атмосфера, должен классный руководитель. Бывает, что его разговора с родителями задиры достаточно, а случается, что все без толку.

- Тогда уже обязательно классный руководитель ставит в известность о ситуации директора, подключается психолог. Если есть какое-то нарушение со стороны родителей - избиение своего ребенка или насилие над ним, то надо подключать инспектора из ювенальной полиции. Если школа предприняла все попытки, но не смогла справиться с проб­лемой, директор может подать заявление в комиссию по делам несовершеннолетних и защите прав детей. Она есть при каждом районном акимате, заседает как минимум раз в месяц и рассматривает такие случаи. В комиссии есть сотрудники ювенальной полиции, прокуратуры и соцзащиты, и эта комиссия может вынести решение по этой семье, - объясняет Халида Ажигулова.

Но это в том случае, если школа заметила и мониторит ситуацию. Бывает же, сетует эксперт, что классные руководители не обращают внимания на напряжение в классе. Их профилактика ограничивается простым замечанием нарушителю спокойствия. В поисках защиты дети обращаются к родителям. И тут, уверяет Ажигулова, ни в коем случае нельзя игнорировать их страхи: разберись, мол, сам, дай сдачи или не обращай внимания… Так проблема тоже не решится, а может стать только хуже. Следует поговорить с родителями обидчика, найти компромисс. Если его нет, то нужно обращаться к классному руководителю, а потом и к директору.

- По закону обеспечить безопасное обучение в школе - это прямая обязанность руководства школы. Если учебное заведение не реагирует и не принимает меры, то родитель может написать заявление на эту школу в управление образования своего города. Если там вдруг не реагируют, то сообщить об этом в департамент по обеспечению конт­роля в сфере образования. Он уже может назначить проверку, - подсказывает юрист.

Решать проблему детской травли и агрессии нужно по-взрос­лому. То есть ответственно, комплексно и сразу. Малейшее безразличие, недооценивание, игнорирование могут привести к тому, что искра вызовет настоящий взрыв.

А что дальше?

После случая в Петропавловске всем управлениям образования областей и городов поручили провести проверку на безопасность. Но достаточно ли этого?

- Досматривать личные вещи и детей незаконно, устанавливать металлоискатели тоже бесполезно. Ставить камеры? Хорошо. А если атака будет происходить на втором этаже? Даже если это увидят, пока охранник добежит, уже кто-то кому-то может нанести увечье. Я считаю, надо поднять разнарядку и понять, почему у нас выделяют так мало психологов для школ. Надо идти в министерство и спрашивать, почему такое количество психологов на такое количество детей. Тем более после таких событий, как пандемия, война, землетрясение и прочее. Дети этого не вывозят, давайте увеличивать штаты, - уверена Салтанат Мурзалинова-Яковлева.

Елена БАХАРЕВА, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы