Была команда “Мирно!”

Казахстанская военная доктрина была принята в 1993 году, и с тех пор в нее неоднократно вносились изменения. Но ее подчерк­нуто оборонительный характер оставался неизменным. Трансформировались формулировки, его обрамляющие: например, в предыдущей редакции доктрины прогноз развития военно-политической обстановки исходил из усиления межгосударственных противоречий, а в редакции 2017 года говорится уже о стремлении отдельных государств изменить ни много ни мало существующий миропорядок.

Нейтральная реакция

На фоне конфликтов, становящихся все более глобальными, наша республика продолжает декларировать свою приверженность нейтралитету и сотрудничеству с международными организациями. Между тем, как показывает практика, нейтралитет в условиях мирового кризиса - это довольно дорогое удовольствие, которое может позволить себе только страна с развитой армией.

Яркий пример такой страны - Швейцария, которая является нейтральной с 1815 года, но на данный момент располагает вооруженными силами в количестве 140 тысяч человек (при 8,7 миллиона населения), а с учетом резерва ее армия оценивается в 216 тысяч человек. В 20-миллионном Казахстане же, по оценкам Международного института стратегических исследований, численность вооруженных сил вместе с резервом порядка 70 500 человек.

Спорный вопрос, нужно ли Казахстану идти по швейцарскому пути, когда под ружье ставится практически все мужское население в возрасте от 19 до 31 года, а после прохождения базовой службы призывается еще и на трехнедельные сборы раз в два года. Но о чем-то таком в Министерстве обороны определенно думают.

Предложенный военными проект закона о территориальной обороне примечателен прежде всего тем, что само понятие тер­обороны будет регулироваться отдельным актом. В настоящее время оно лишь упоминается в законе об обороне и вооруженных силах. Теперь же, как предполагается, теробороне придадут формат отдельной отрасли госсектора с соответствующим финансированием.

Интересно также, что этим законопроектом дается добро на участие в теробороне иностранцев и лиц без гражданства, проживающих в республике. Фокус в том, что если казахстанец решит воспользоваться аналогичным законом в какой-либо другой стране, то, вернувшись домой, с огромной долей вероятности загремит по уголовной статье 172 (“участие в иностранных вооруженных конфликтах”) или даже 170 (“наемничество”) с перспективой сидеть до 20 лет. И тем не менее сам Казахстан готов предоставить гостям возможность послужить с оружием в руках.

Кроме того, в случае принятия закона о теробороне военнообязанные граждане будут фактически закреплены за населенными пунк­тами без возможности покинуть их при объявлении мобилизации. А казахстанцы, в тот момент находящиеся за пределами республики, будут обязаны явиться в ближайшее посольство или консульство Казахстана в трехдневный срок для регистрации в качестве военнообязанного или призывника или же принять меры для возвращения на родину в течение недели.

Против кого дружить будем?

Казалось бы, уже эти инициативы указывают на намерение серьезно изменить подходы к воинскому призыву, но Минобороны анонсировало и появление в 2025 году нового вида воинской службы. Законопроект о службе в резерве уже рассмотрели в мажилисе. Как сказал депутатам министр обороны Руслан ЖАКСЫЛЫКОВ, “разработанные поправки позволят укомплектовать воинские части подготовленными кадрами и создать готовые к боевым действиям резервные силы”. То есть тут речь идет уже не о гипотетической возможности мобилизации, а конкретно о готовности к боевым действиям.

И вроде бы резервистов на начальном этапе собираются призвать не то чтобы много - две тысячи человек, но вызывает вопросы сам факт этих эволюций в казахстанской системе обороны. К чему нам готовиться еще?

По мнению члена комитета по международным делам, обороне и безопасности мажилиса Константина АВЕРШИНА, все это, конечно, связано не с какой-то конкретной угрозой, а с геополитическими изменениями в целом.

- Казахстанская военная док­трина имеет оборонительную направленность, но при этом нам надо идти в ногу со временем, соответствовать реалиям, потому что угроз достаточно много, - говорит депутат. - У нас в принципе развитие страны протекает нормально: по каким-то параметрам, быть может, чуть отстаем от соседей, по каким-то - опережаем их, но ситуация в мире диктует нам необходимость совершенствовать вопросы обороны. Все это находит отражение в законодательных актах, которые рассматривает мажилис.

Саму доктрину менять не нужно, уверен Авершин. У нас огромная территория и сравнительно небольшое население, поэтому нужно последовательно реализовывать оборонную политику. Но от кого?

- Угроз действительно много - начиная с террористических внутри страны, которые проявили себя во время Кантара, и заканчивая неспокойным Афганистаном, - отмечает мажилисмен. - Недавно в Астане прошла встреча с представителями “Талибана”, и при всей их, скажем так, подготовленности и большом опыте ведения боевых действий они признают, что ИГИЛ и их сейчас серьезно поджимает и это большая угроза для всего региона.

У кого-то может сложиться впечатление, что более 30 лет казах­станскую армию готовили к чему-то не тому, раз сейчас ее меняют так форсированно. Но, как подчеркивает Авершин, 30 лет назад никому и в голову не могло прийти, что мы будем жить как в жутком анекдоте, когда талибы пытаются помирить Россию и Украину! Радикальные изменения в мире происходят стремительно, и реагировать на них нужно столь же быстро.

Небольшая военная тайна

Согласно данным Стокгольмского международного института исследования проблем мира, доля военных расходов в ВВП Казахстана снижается. В 2019-м она была на уровне 1,02 процента от ВВП, а в прошлом году - вдвое меньше: 0,51 процента, или 1,1 миллиарда долларов. При этом расходы на оборону от ВВП у Кыргызстана в том же 2022 году составили 1,5 процента, а у Таджикистана - 1 процент. Понятно, что у братских республик и ВВП поскромнее нашего, но тем показательнее то, что они все же изыскивают средства на армию.

- Не сказал бы, что в Казахстане меры по усилению обороноспособности принимаются экстренно или лихорадочно, - считает Константин Авершин. - Я присутствую на рабочих группах и, например, проект закона о национальной безопасности лично передал в сенат. Мы не спешим, нам нужно извлечь уроки в том числе и из Кантара. На тот момент власть оказалась в растерянности, поскольку мы слишком долго жили в спокойных, ванильных условиях. Слишком долго военно-промышленный комплекс финансировался по остаточному принципу, а это категорически неприемлемо в нынешних реалиях.

Но при этом, указывает он, наверное, Всевышний уберег нас от прямых вооруженных конфликтов, чего не скажешь о Кыргызстане или Таджикистане. Нашим южным соседям пришлось извлекать уроки из кризиса чуть раньше.

- Президент четко сказал в своем послании, что армия у Казахстана должна быть современная, с новейшим вооружением, - отмечает депутат. - Это предполагает значительные поэтапные изменения. К чему идем? Любой кризис нужно рассматривать как возможность вырасти. Я считаю, что у Казахстана есть исторический шанс выйти в лидеры региона - и не только.

По мнению народного избранника, едва ли можно говорить о том, что нашу республику ждет милитаризация. У нас мирное государство, но это не значит, что мы не должны уделять внимание своей обороне.

- На мой взгляд, нужно увеличивать количество уроков начальной военной подготовки в школах, поскольку в свое время этот воспитательный аспект был упущен, - замечает депутат. - Испокон века наши предки осознавали и прак­тиковали принцип “хочешь мира - готовься к войне”, подразумевающий, что мужчина с юных лет должен знать, как ему защищать свою Родину. Однако вопрос о какой-либо тотальной военизации не стоит, поскольку у нас добрососедские отношения со всем окружением.

Владислав ШПАКОВ, фото Владимира ЗАИКИНА, Астана