Муж и жена - не одна сатана

В Актюбинской области все больше женщин становятся жертвами религиозного насилия. Но смогут ли их защитить в новом кризисном центре, открытие которого ожидается со дня на день?

- Я боюсь, что он заберет ребенка в Сирию! - рыдала в трубку 23-летняя Кумисай.
Инспектор по защите женщин от насилия ДВД по Актюбинской области Марина НУРЫМЖАНОВА как могла успокаивала ее по телефону и в то же время переживала, как бы дозвонившаяся, испугавшись, не оборвала разговор. Ведь не каждая из тех, кто попал под влияние радикалов, доверится человеку в погонах. Для них полицейские, как известно, тагуты - шайтаны.
Кумисай продолжала плакать. Сначала у них с Ермеком была “большая любовь и грандиозные планы на будущее”. Он планировал стать хирургом, спасать людей. Тогда в их жизни не было ни ахи (“брат мой”), ни ухти (“сестра моя”), ни тем более джихада. Но позже Ермек и его брат Рафхат попали под влияние салафитов. Молодые люди целыми сутками бредили о том, как бы присоединиться “к своим угенетенным братьям” в Сирии. В итоге брат мужа и его жена летом прошлого года через Турцию уехали на Восток, забрав с собой своего сына. Слали Ермеку полные восторга письма о своей жизни на территории, подконтрольной ИГИЛ (террористическая группировка, запрещенная в Казахстане). Вскоре Ермек исчез. Видимо, подался в те же края.
Летом этого года Актюбинский горсуд за публичные призывы к терроризму заочно арестовал Раф­хата. А вот где его младший брат Ёжик - Ермек, пока неизвестно.
- Я его давно не видела. Ермек написал отказную, что не претендует на ребенка, но я все равно боюсь! - жалуется Кумисай.
В не менее драматичной ситуации оказалась и 24-летняя Жайна из Мугалжарского района. После того как ее муж отрастил бородку и укоротил штанишки, женщина только и успевает замазывать свои синяки и шрамы. Он хочет одного - чтобы жена читала намаз, сменила светский наряд на закрытый религиозный и во всем ему подчинялась.
Жайна пыталась угодить мужу, но ее “прогресс” не совсем устраивал Самата. За это он ее и бил. Причем весьма жестоко. Однажды женщина, не выдержав издевательств, сбежала к родителям. Но Самат приехал к старикам, избил взрослых, забрал жену, а дома, продолжая “религиозное воспитание”, облил ее кипятком. Ожоги были глубокими.
- Я не могу написать на него заявление, это бесполезно... - рыдала в трубку Жайна. - Мне нужно просто сбежать!
Марина Нурымжанова и ее успокаивала по телефону. Пыталась убедить написать заявление и довериться правоохранительным органам. Но Жайна хочет только одного - бесследно скрыться, чтобы никто - ни муж, ни ахи, ни ухти - не смог найти ее.
- К сожалению, большинству жертв насилия действительно некуда идти, - констатирует Марина Нурымжанова. - Какой толк консультировать их по телефону, быть жилеткой им при тайных встречах, если они вынуждены возвращаться к своим тиранам?
По словам инспектора полиции, проблему помогло бы решить открытие в Актобе кризисного центра для женщин, подвергшихся не только бытовому, но и религиозному насилию. Ведь только с начала года в областной ДВД обратились более 3000 (!) представительниц слабого пола, которых избивают не только мужья, но и их родственники - свекор, свекровь или девери. Немало среди таких “воспитателей” и тех, кто пятикратно совершает намаз.
Временным приютом для многих обиженных женщин в Актобе пока является дом мамы, но он рассчитан всего лишь на 20 человек. К тому же время пребывания в нем ограниченно - всего полтора года, да и рассчитан он лишь на жертв бытового насилия.
- Сейчас в Актобе местные меценаты построили кризисный центр, правда, он еще официально не работает. Центр рассчитан на 200 мест. Туда уже завезли мебель, установили необходимую сантехнику, оборудовали душевые и другие помещения, - говорит Марина Нурымжанова.
Открыть его меценаты хотели до 10 декабря, до завершения международной кампании “16 дней без насилия”, которая проходит в эти дни и в Казахстане. Однако в акимате затягивают с положительным ответом.
- Мы давно отправили письмо властям. Объяснили, что в таком центре очень нуждаются женщины, которые оказались в трудной ситуации, а также девушки, которые от безысходности бросают новорожденных в туалеты, одинокие матери, которые с детьми обитают на дачах, - говорит инициатор проекта меценат Аскарбек МАМЫРБАЕВ. - Но пока нам не ответили.
В строительство центра его компания вложила более 300 млн. тенге собственных средств. Предприниматель надеется, что проект будет реализован на основе государственно-частного партнерства. То есть затраты на питание, гигиенические средства, психологическую и юридическую помощь постояльцев возьмет на себя бюджет.
- Во всех областях есть кризисные центры, только в Актобе его нет, - продолжает Аскарбек Мамырбаев. - Нас многие спрашивают: почему вы затеяли именно такой проект? где вы возьмете столько угнетенных женщин? Но мы видим, сколько женщин бросают своих детей в выгребные ямы, сколько жен, избитых мужьями.
По словам инициатора проекта, в кризисном центре могли бы найти приют также жертвы религиозного насилия.
Однако в ДВД пока не столь оптимистичны. Как известно, с 2017 года в Казахстане вводятся новые госстандарты оказания помощи пострадавшим от психологического, физического, экономического и сексуального насилия.
- Но мы просим верхи рассмотреть и внести в этот список жертв еще одну категорию - женщин, пострадавших от религиозного насилия, - говорит Марина Нурымжанова. - Дело в том, что помощь будет оказываться по итогам так называемой оценки, определяющей, действительно ли человек стал жертвой хотя бы одного из вышеперечисленных насилия. Но как быть в этом плане женщинам, которых религиозные мужья не бьют, не насилуют, зато держат в страхе, буквально изводят своими радикальными взглядами? Понятно, что таким женщинам необходим приют, а во-вторых, наряду с традиционной психологической помощью они нуждаются в услугах теолога. А это новая штатная единица, дополнительные бюджетные затраты. Сумеют ли их изыскать местные власти?

Антон МОЛДИН, фото Азамата НАСЫРОВА, Актобе