Как нам бить?

Насилие как общественный феномен

Ужасная история с Баян Есентаевой в очередной раз пробудила общественную полемику на тему бытового насилия. Стало очевидно, что проблема имеет место не только в рядовых семьях, но и в знаменитых, благополучных. Что опасность быть избитой и подвергнуться смертельному риску в пределах брачного союза грозит не только безвольным и малообразованным женщинам, но и самым деятельным дамам, символам деловой и гражданской активности, кумирам молодежи.

Не вдаваясь в причинно-следственную подоплеку конкретного инцидента, можно однозначно сказать, что порождает их к жизни глобально. Дело не в гендерном неравенстве или слабых позициях феминизма - дело в общей ориентированности общества на решение любых вопросов силовым путем. Женские страдания - лишь следствие социальной панорамы, в которой слабые всегда по-достоевски обездолены, мучаются и не имеют никаких прав, а сильные пользуются своими преимуществами без всяких ограничений.
Мужья бьют жен, учителя поднимают руку на учеников, старослужащие избивают новобранцев, бизнесмены с громкими фамилиями рейдерствуют и так далее.
Силу применяют не потому, что руководствуются какими-то соображения, будь то идейные или политические, а потому, что элементарно могут это сделать. Это главный принцип функционирования общества вообще: если я сильнее, значит, можно. Вопиющие случаи, подобные делу ЖАМАЛИЕВА или Есентаевой, - лишь верхушка айсберга, которая появляется на поверхности и сигнализирует о том, какая наэлектризованная масса накопилась снизу. Жамалиев был уверен, что ему все сойдет с рук, Бахытбек Есентаев понимал, что Баян не сможет оказать ему сопротивления.
Показателен прошлый, 2015 год: астанчанин Канат САДУОВ облил свою бывшую жену Светлану бензином и сжег, а актер Алматинского ТЮЗа имени Мусрепова Мухитдин ШЫНТАЕВ сначала зарезал экс-супругу Гаухар ШАРИПОВУ, а потом покончил с собой.
В обоих случаях женщины до трагедий обращались за помощью в правоохранительные органы. Но, во-первых, отечественное законодательство в области защиты прав страдающих от бытового насилия далеко от совершенства; во-вторых, полицейские, как и все остальные граждане, живут стереотипами: чужая семья, сами разберутся.
Сомнений в том, что разберутся, нет. Вопрос в последствиях, поскольку все решает грубая сила. У актерской четы, как и у Садуовых, к примеру, остались несовершеннолетние дети. Видимо, детям теперь тоже придется с жизнью разбираться самим. Возможно, к их воспитанию еще подключатся родственники - и это все, на что можно рассчитывать в нашем обществе, пока мы полагаем, что конфликты семейного-бытового плана да и вообще любые конфликты непубличного толка - сугубо внутреннее дело.
Позиция отчуждения вообще очень удобная. “Не лезь, сами разберутся”, “это их дело” - основные маркеры бездействия, которыми приятно манипулировать, потому что они ставят вроде бы одобряемый всецело моральный заслон на вторжение в частную жизнь.
Но частное заканчивается там, где начинается общественное. Муж, воткнувший нож в жену, покушается не только на ее здоровье, но и на общественное здоровье тоже. Из множества таких и с меньшим ущербом вроде бы локальных бытовых происшествий складываются модели социального поведения. На которых, к слову, мы пытаемся воспитывать детей. Если в парке парень избивает свою девушку, следует подойти и как минимум попытаться пресечь насилие - в противном случае выработается стереотип, что так и должно быть. Что можно бить слабых, что нормально попрошайничать с полумертвым младенцем на руках, что если где-то несправедливость, то вмешиваться не нужно, сами разберутся.
В фильме Сергея ЛОЗНИЦЫ “Счастье мое” такая тотальная политика невмешательства убила всех персонажей вообще. Лозница утверждает: насилие будет распространяться, пока ему не ставят заслон, и оно не выбирает, к кому явиться следующим. Оно в конце концов уничтожит все вокруг.
Несколько лет назад автор этих строк вступился за молодого парня, которого сбила обеспеченная женщина на внедорожнике прямо на пешеходном переходе. “Группа поддержки” дамы, состоявшая из воинственного вида мужчин, долго выясняла со мной отношения, а потом почти выпала в осадок, спросив у пострадавшего, кем я ему прихожусь. В их больших квадратных черепах не могла нормально жить мысль, что один человек, приходящийся другому никем, отстаивает его права. Да еще бесплатно.
Потому что они очень привыкли к “сами разберемся”.
Судья Уильям Террел ХОДЖЕС, рассматривая дело знаменитого голливудского актера Уэсли СНАЙПСА, обвиненного в уклонении от уплаты налогов, не обратил внимания на искреннее раскаяние звезды в зале суда и чек на $5 миллионов в качестве компенсации тоже отклонил. Судья заявил, что все это прекрасно и Снайпс вроде бы никого не убил, не покалечил, но проблема в том, что он несколько лет пренебрежительно относился к действующему законодательству и правилам общественного поведения. В общем, посадили легендарного Блейда в морально-профилактических целях. Дабы другие уважали нормы гражданского общежития пуще прежнего.
А не “разбирались сами”.
И единственный способ остановить эскалацию насилия в нашей стране - это сделать его проявления неприемлемыми и общественно порицаемыми. Когда каждый будет знать, что за атакой или даже намеком на нее последует неизбежная расплата, а за слабым встанут не только родственники - тогда и поведение наиболее агрессивной части населения станет куда спокойнее.

Тулеген БАЙТУКЕНОВ, Алматы