Из кина - конфетку?

На прошлой неделе известный инста-вайнер Мейржан ТУРЕБАЕВ, признанный лучшим вайнером по версии конкурса “Народный любимец”, внезапно выступил в сенате. В стенах парламента проходило обсуждение Года молодежи, и популярным представителям этой самой молодежи дали возможность высказаться.

Мейржан шанс упускать не стал и заявил о своем, о наболевшем:
- Я вот не пойму, сколько денег выделяется “Казахфильму”, куда эти фильмы уходят? Они вот снимают, потом куда-то на склад прячут. И все. И когда проверка идет, они эти фильмы достают. Смешно просто. Ну дайте эти деньги нам, мы такие проекты сделаем, такое бабахнем!
Слова Туребаева депутаты встретили аплодисментами и смехом, что могло показаться странным для парламентариев, если бы это были не казахстанские парламентарии, которые способны одинаково громко аплодировать как на премьерах “Казахфильма”, так и против них.
“Казахфильм” в долгу не остался: буквально через день появился ответ редактора сценарной коллегии студии Нурлана САНЖАРА: “Это чистой воды спекуляция на проблеме… Куда мы катимся? Наш казахский телеканал превратился в один огромный КВН. Наше культурное пространство теперь напоминает огромный дом культуры уровня захудалого райцентра. Как это называется?
Теперь о кино. Кино теперь хотят делать все: кавээнщики, композиторы и даже таксисты. Все они в этом очень, оказывается, разбираются! Но их так называемая продукция, что это? Искусство для народа? Нет. Это отрыжка масс­медиа - области развлечений. А искусство никогда не было развлечением. Искусство приглашает зрителя к духовному труду. Только такое искусство возвышает человека, и он становится человеком, а не жующим попкорн существом, которое пришло в кинозал потрещать и поприкалываться. Все это вестернизация, оглупление сознания молодежи. Все это китчевое сознание, которое завтра заменит всем нам национальное сознание! Вот куда зовет этот известный вайнер… Он зовет сенат страны в никуда, в страну дураков, чтобы они отдавали свои денежки им под деревом счастья. Это же Буратино!.. А почему он всех туда зовет? Да потому что ему нужны национальные деньги казахского искусства”.
Немного грустно, конечно, что оба заявления при всей разности потенциалов и антагонистичности сводятся к одному и тому же знаменателю - распределению государственных денег. Но это не мы такие - время такое. И, как однажды сказал мне в кулуарах большой чиновник, если народный артист начинает громко возмущаться, то, значит, у него скоро юбилей.
Вполне возможно, что лучший вайнер года Туребаев после выступления в сенате действительно получит государственное финансирование. Но это не сделает распределение госбюджета на кино более понятным и логичным. Туребаев подразумевает, что государство заинтересовано в извлечении прибыли от кинематографа, а это не так (во всяком случае, было не так до принятия специального закона “О кино”, нормы которого функционируют пока только на бумаге).
В отличие от США, где повестку диктуют рыночные отношения, и Франции, в которой государство поддерживает французскую национальную культуру посредством институционального финансирования кино, в нашей стране так называемый тематический план Минкультуры определяется на глазок путем угадывания чиновниками и художниками текущей политической конъюнк­туры.
Справедливости ради надо сказать, что иногда этот метод работает весьма неплохо. Вайнеры, возможно, не в курсе, но за прошлый год “Река” Эмира БАЙГАЗИНА производства “Казахфильм” объездила практически все ведущие мировые кинофестивали и получила там призы и очень хорошую международную прессу. При этом в отличие от предыдущих картин Байгазина новый фильм не несет в себе никакого негатива по отношению к стране, а, напротив, сделан явно с прицелом на пресловутое улучшение имиджа Казахстана на международной арене.
Понятно все и с историческим блокбастером “Томирис”, который снимает Акан САТАЕВ, после “Жаужүрек мың бала” у страны не было еще большого проекта, который утверждал бы величие нации на внутреннем рынке. Тяга государства к таким сюжетам, как влечение женщин к норковым шубам, не всегда объяснимо, но неизбежно.
Другое дело, что большинство государственных кинопроектов действительно не доходит до населения и в прямом смысле, и в переносном. Государство может потратить несколько миллионов долларов на производство фильма, а потом элементарно не провести для него рекламную кампанию. В результате дорогостоящий фильм идет одним-двумя сеансами в захудалых кинотеатрах на окраине, а потом тихо сдается в архив. Часто говорят, что так случается из-за плохой отлаженности работы маркетинговых служб на “Казахфильме” и в профильном министерстве, которые трудятся едва ли не по советским нормативам. Отчасти так и есть, но концептуально проблема глубже.
Дело в том, что Министерство культуры и спорта вместе с “Казахфильмом” просто не знают, как им продвигать свои фильмы, потому что для рекламы любой картины нужно знать, о чем она (не в сюжетном смысле, а в идейном), и рекламировать идею фильма. У независимых кинопродюсеров с этим все в порядке: чтобы понять, о чем и для кого комедия “Пять причин не влюбиться в казаха”, достаточно одного ее названия. С государственными кинопроектами все сложнее, и зачастую после их презентации ответа на вопрос, зачем вы это снимали, не находится даже у авторов. Или находится, но оказывается, что авторская идея внезапно не очень монтируется с государственной идеологией, как это было у “Тренинга личностного роста” Фархата ШАРИПОВА про беспробудность казахстанского бытия и чиновников в саунах с проститутками.
А когда каждый автор и продюсер будет защищать свою идею перед министерством открыто, а не кулуарно, и государство еще на этапе питчинга станет расставлять свои приоритеты, тогда и у Туребаева пропадут вопросы по поводу того, куда идут деньги. Все, что для этого нужно, - открытая конкуренция и прозрачные механизмы принятия решений.
Сенаторы могут даже поаплодировать.

Тулеген БАЙТУКЕНОВ, Алматы