3153

Сердце болит ...мобильной бригады детского хосписа

Жанна ЕГИЗБАЕВА выезжает к подопечным.

11.00 На автомашине детского хосписа мы пробиваемся через алматинские пробки. В мобильной бригаде два человека - водитель Бауржан ЧИКИБАЕВ и медсестра Жанна ЕГИЗБАЕВА. Сначала планировалось, что третьим должен быть врач, но почти сразу стало понятно - необходимости в этом нет. Детям, к которым они приезжают, уже поставили диагноз и назначили лечение. У тех, кого они навещают, третья и четвертая стадии рака. Чем им можно помочь? Отвезти в больницу, сделать укол, обработать пролежни. Впрочем, и это не самое главное. Важнее выслушать и поддержать морально. Дать совет. Поплакать вместе.
- Тяжело, - вздыхает Жанна. - У меня самой рак второй стадии, я через химию и облучение прошла - знаю, что это такое. Но когда взрослый болеет, я так не переживаю. Он пожил, что-то успел увидеть. А вот маленькие дети... Представляешь - два года, три года. Вот недавно девочки не стало. 15 лет. Всего 15. Какая она красавица была! А ее уже нет. Сейчас мы к мальчику ездим. Ему всего пять месяцев. Родился в двойне, один ребенок совершенно здоров, у второго рак гортани. Невозможно к этому привыкнуть. Бывает, все через себя пропущу. Потом плачу. Понимаю, что так нельзя. А не могу. Смотришь в их глазенки и думаешь: им бы бегать, играть, а они...
Бауржан молчит. По-мужски сдерживает эмоции. Хотя может присоединиться к каждому слову. Недавно после визита к одному из безнадежно больных детей у него подскочило давление. Отец-медик еле его откачал.
Сердце болит у всех.
12.00 Первой навещаем Сару ЖАЙЫККЫЗЫ. Девчушке нет и трех лет. Мама Сары Арайлым суетится на кухне и усаживает нас за стол, пока девочка спит. Пьем чай и слушаем хозяйку. Женщина говорит не умолкая. Наболело. Все, что внутри, хочется выплеснуть. Из-за дефектов развития нижней части тела у ее дочери целый букет заболеваний - девочка стоит на учете у ортопеда, уролога, онколога и нев-ропатолога. Почти сразу после рождения ей сделали операцию по удалению спинно-мозговой грыжи.
- Врачи тогда сказали: “Если через два дня она не проснется - все”, - вспоминает Арайлым. - Дочь открыла глаза на четвертые сутки. За это время я выплакала все свои слезы.
После этого были еще операции, четыре курса химиотерапии - попытки вылечить опухоль - тератому крестцово-копчикового отдела позвоночника. Из-за лечения у Сары выпали волосы. Однажды она случайно увидела себя в зеркале и зарыдала - так сильно себе не понравилась. “Папа, где мои кудряшки?” - кричала она. Сара до сих пор не ходит, только ползает, опираясь на локти. Хочет встать, тренирует ноги. Если что-то не получается, начинает нервничать и бьет ногами о пол. Сейчас вся семья Сары мечтает только об одном - девочке пришел вызов на лечение в Южной Корее. Тамошние врачи обещают помочь. Курс будет долгим, возможно, понадобится не одна, а несколько операций. Но рак и проблемы с ножками можно победить.
- Сара ждет этой поездки в Корею, - Арайлым рассказывает про их последнюю надежду. - Когда видит самолет, спрашивает меня: “Мама, а мы скоро в Корею полетим? Меня будут лечить, а я плакать не буду. За это вы мне потом велосипед купите, и я буду на нем кататься”.
На лечение необходимо собрать 35 тысяч долларов. Таких денег у семьи девочки нет. Они надеются на добрых людей. Вдруг кто-то откликнется и поможет маленькой Саре в осуществлении ее мечты. Ведь среди нас много тех, кому не все равно.
У них и за чужих детей сердце болит.
14.00 Сейчас в списке мобильной группы детского хосписа 180 детей. У всех онкологические заболевания третьей-четвертой стадий. Вот и сейчас мы направляемся в “Айнабулак”. Нужно проверить, живет ли по адресу, который дали врачи, онкобольной мальчик. Данные о детях Жанна и Бауржан собирали, объезжая городские поликлиники, а потом обзванивали всех поименно.
- Иногда нам говорили: “Вы только ищете ребенка? Он уже умер давно”. И все это с такой обидой, - рассказывает Жанна. - На то, чтобы наладить контакт с родителями, у нас ушло несколько месяцев. Далеко не всегда нас встречали с распростертыми объятьями. Чаще, наоборот - настороженно, с недоверием. Понять этих людей можно, они намыкались так, что уже никому и ничему не верят. Но сначала они открывали перед нами дверь, а потом и душу.
Мобильная группа выживает за счет спонсорских пожертвований. Почти весь июль они не работали - не было денег на бензин. “Скорая” стояла в боксе. Мамочки тех детей, к которым они обычно приезжают, звонили и спрашивали: “Вы почему к нам не заглядываете?”. Объясняли. Извинялись. Расстраивались.
- Мы постоянно должны поддерживать связь с ними, - сокрушается Жанна. - А то что получается: ездили, ездили - и вдруг пропали. Что люди подумают? Что скажут? Обидно, что из-за отсутствия денег мы можем потерять этот контакт. Ведь многие из этих родителей сидят дома и не знают, к каким врачам обращаться и куда жаловаться. А мы их можем проконсультировать.
Наконец приезжаем на место. Звоним в квартиру, указанную в документах. Не открывают.
- Они давно в другой город переехали, - сообщает выглянувшая на площадку соседка. - Нет их здесь. Мальчик? Он вроде жив.
Жив. Мы радуемся. За год, что существует мобильная группа, умерли пять детей, к которым Жанна и Бауржан постоянно приезжали. Недавно не стало девочки по имени Толкын, у которой был рак головного мозга. Она писала стихи о жизни и о любви. О том, чего у нее уже никогда не будет. За день до смерти маленькая поэтесса собрала своих родственников и попросила их не плакать, когда она умрет. “Я уйду ангелом”, - сказала малышка. На следующий день Толкын не стало. Это был ее день рождения - ей должно было исполниться восемь лет.
У нее сердце уже не болит. Вечная память.
15.30 - Алена, тетя Жанна приехала! - нас встречают как дорогих гостей.
В соседней комнате на диване лежит девочка. Тонкая, как фарфоровая статуэтка, готовая рассыпаться от любого неосторожного прикосновения. Почти прозрачная кожа и бездонные волшебной красоты глаза. Девочка уже не может говорить, она даже не шепчет, просто двигает губами. Ее маме Ларисе достаточно и этого - она все прекрасно понимает.
- Что? Твою косметичку показать? - смеется она. - Вот смотрите. Наши богатства.
Духи, блеск для губ, крем - настоящая девочка. Недавно она попросила Ларису, чтобы та сделала ей педикюр. А еще Алена любит наряжаться - настоящая девочка. И все время улыбается.
- Она не чувствует себя ущерб­ной, - Лариса и сама, несмотря ни на что, старается не унывать. - Любит общаться с детьми, но никогда не говорит о том, что хотела бы, как они, гулять и играть - Алена не помнит, что это такое.
Девочка уже привыкла к другой жизни. Раньше любила раскрашивать картинки. Сейчас делать этого уже не может - сил нет. Художниками стали родители девочки - они берут карандаши, на которые покажет дочь, и рисуют. Алене МАКСИМОВОЙ восемь с половиной лет, семь из них она болеет. Сейчас у нее та стадия рака головного мозга, которую уже не лечат. Об этом родителям девочки говорят все врачи - и наши, и заграничные, к которым они обращались. Надежды нет?
- Знаете, сколько раз нас уже хоронили, отправляли домой умирать, - отмахивается Лариса. - Я давно никого не слушаю. Никто не знает, сколько отмерено человеку. Сейчас ждем переходного возраста: в организме начинаются изменения, и в некоторых случаях болезнь отступает.
Глаза Алены горят. Ее сердце верит.
17.00 Рабочий день закончен. Мы возвращаемся в гараж.
- Жанна, вы что вечером делаете? - вдруг спрашивает Бауржан. - Давайте съездим к тому мальчику, мама которого не отвечает на наши звонки уже несколько дней. Может быть, им помощь нужна?
- А может, мальчика уже не стало, - тихо добавляет женщина.
И сердце замирает. От боли.

Сара ЖАЙЫККЫЗЫ с мамой.

Алена МАКСИМОВА любит игрушки, хотя поиграть нет сил.

Оксана АКУЛОВА, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы

Поделиться
Класснуть