Возвышенная равнина

Вчера в Алматы открылась выставка художника Амангельды КЕНЕНБАЕВА. О том, почему место без холмов называется “красивая возвышенность”, кто его попросил изваять памятник Шокаю в Париже, и о многом другом нам рассказал автор картин в преддверии вернисажа.

Работы его хороши неброской теплой красотой. Амангельды не бьет себя кулаком в грудь, не называет художником с большой буквы, патриотом и прочее, но умеет рассказывать истории о своем крае.
- Я родился в Сулутобе, что рядом с Кызылордой, - рассказывает Амангельды. - В переводе название местности означает “красивая возвышенность”. Хотя на самом деле там нет ни гор, ни холмов. Лишь обычная равнина из песка и глины. Мне всегда было интерес­но, откуда же произошло такое название. Потом я подумал: наверное, так получилось потому, что оттуда родом очень много представителей нашей интеллигенции. В том числе и Мустафа ШОКАЙ.
В свое время он уехал из Сулутобе учиться в Санкт-Петербург на юриста. И пока получал образование, дед Амангельды вместе со многими другими земляками, которые по сложной казахской
иерархии считаются родней, хотя и не кровной, каждый год собирали по царскому полтиннику. Эти деньги отсылали земляку на обучение и жизнь в Санкт-Петербурге. Деньги по тем временам были немалые: за полтинник можно было купить барана.
Впрочем, детально историю знаменитого земляка и дальнего родственника Амангельды начал изучать гораздо позже. Он успел стать художником, пережить тяжелые 90-е годы, когда профессия оказалась невостребованной. Тогда он брался за любую работу: занимался частным извозом, торговлей, был даже подмастерьем.
Потом жить стало легче, снова нашлось время для холста и красок. В 2010 году власти Парижа, где Мустафа Шокай прожил 18 лет, предложили Казахстану поставить ему памятник, и Амангельды решил поучаствовать в конкурсе.
- Вот тогда я получил удар - мой проект раскритиковали: дескать, Мустафа никогда не носил тюбетейку. А я ведь работал по фотографии. Тем не менее всем участникам предложили доработать проекты. Я сначала взялся за дело, а потом устал, подумал, что все равно из этой затеи ничего не получится. А как-то во сне увидел себя в Париже, причем очень явственно узнавал многих людей: актеров, поэтов, художников. Но самым удивительным было то, что я почувствовал, как что-то или кто-то подталкивает меня к не­оконченной работе. Я проснулся полным сил и успел все доделать. Именно мой проект был принят и одобрен!
Осенью Амангельды отправился в Париж на открытие памятника. Вот там казахстанцы и узнали, что жена Шокая Мария, похороненная в другом месте, заранее оплатила аренду земли на кладбище, но через несколько лет этот срок закончился. Тогда Амангельды отдал все имевшиеся у него деньги. Это было немного, но ему помогли еще три единомышленника.
- Мы не стали дожидаться окончания срока и заранее оплатили еще на пятьдесят лет. Дальше будут решать уже наши дети, хранить ли им память об этой удивительной женщине. Ни на бюст, ни на место захоронения жены Шокая государство денег не выделяло, все это была частная инициатива простых людей.
Вот так хитро оказалась переплетена жизнь разных поколений уроженцев Сулутобе - возвышенности, которая много лет вдохновляла художника.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото предоставлены Амангельды КЕНЕНБАЕВЫМ, Алматы