Булат АЮХАНОВ: Не люблю слово “патриот”

Булат АЮХАНОВ (на снимке) - не просто культурный бренд Казахстана, он еще и наша ходячая совесть. В свои очень солидные годы Аюханов в равной мере не может не танцевать и не может молчать. Поэтому, посмотрев отчетный концерт коллег, одевается с особым шиком и приходит, чтобы сказать о наболевшем.

На таких вечерах обильно текут поздравления - все-таки государственному ансамблю “Салтанат” исполнилось 55 лет. Аюханов мог бы кисло промолчать или обойтись дешевым комплиментом, как это распространено в творческой среде. В крайнем случае позлословить со “своими”. Но он приходит и честно разбирает пальцы, ноги, локти, рисунок постановки и отсутствие чести, когда подделку выдают за искусство. При этом, как обычно, не щадит никого - ни артистов, ни зрителей:
- Я не понимаю, как получилось, что ансамбль “Салтанат” на юбилейном концерте так наглядно продемонстрировал свою деградацию, а зрители этому аплодировали! “Салтанат” был создан как ансамбль песни и танца, что логично. Поскольку у казахов никогда не было танца, влюбленная в Казах­стан Лидия ЧЕРНЫШЕВА создавала пластику на основе песен, обрядов, подражания традиционным занятиям кочевников. Сейчас же песенная составляющая из ансамбля ушла, но нет и талант­ливого хореографа, поэтому репертуар коллектива превратился в набор концертных номеров, которые хороши для корпоративов, но не для академической сцены. Только некомпетентностью тех, кто руководит и занимается искусством, можно объяснить, что на сцену сегодня может попасть все что угодно. В настоящий момент от “Салтанат” сильно пахнет самодеятельностью - дорогие костюмы и одинаковые танцы.

- Ну такое время, когда нужно шоу - и для заработка, и для имиджа. Ни один культурный десант за границу не обходится без народных танцев.
- Давайте смотреть правде в глаза: когда мы везем артистов за границу, мы показываем не национальные рожи, камажай и домбру - все это уже было,  а национальную культуру.

- Может быть, вы завидуете народным танцам?
- Народный танец такое же привнесенное искусство в Казахстане, как и балет. Ну не было у казахов танцев! Их высосали из пальца, придумали на основе обрядов и традиций. Единственным критерием должно быть качество, талантливость работы, а не то, что на корпоративах или днях культуры надо поставить галочку. Да, я не понимаю такого отношения к балету: у “Салтанат” бюджет 29 миллионов тенге в год, а у моего коллектива - 9. На первых звания сыплются, а балетным дают, когда уже подмышки седые. Зачем артисту балета долгожданное внимание, если ему уже пора на пенсию?

- Почему нет профессионального разбора полетов, почему вообще балетная жизнь в Алматы давно превратилась в вялотекущие склоки? Взять ту же ситуацию с балетной труппой оперного театра. Сначала радовались, что пришел новый руководитель - прославленный Рамазан БАПОВ, а теперь танцоры пишут жалобы, просят сместить его.
- И я был за него, пока не увидел, что он не знает, что делать с труппой, особенно после болезни. Мне это вообще не понятно: в свое время Бапов, уезжая в другую страну, оставил тут разве что мешок с солью, а когда вернулся: “Дайте мне квартиру, дайте мне труппу”. Впрочем, лично я ни за какие деньги не пошел бы служить в наш оперный, потому что там работают сплошь звезды... с ушами. Нормально работать никто не хочет. Хороших танцоров по пальцам можно пересчитать. У нас в балете вообще нет персоналий, людей, болеющих за дело. В Минкультуры, понятно, чиновники сидят. У них просят деньги на костюмы к юбилею - они дают. А потом я прихожу на концерт “Салтанат” и вижу, что на казахских камзолах не казахский узор, а юбки в мексиканском танце - цыганские.

- Что же делать тому же ансамблю народного танца?
- Вернуться к союзу песни и танца, поскольку казахская культура начинается со слова. А еще побороть лень и желание идти по пути наименьшего сопротивления. У нас потрясающая способность - все постепенно превращать в болото. Вот, например, легендарный российский хореограф Борис ЭЙФМАН поставил “Анну Каренину” в нашем театре и признался, что уезжает с тяжелым сердцем. Потому что знает: его детище 5-6 раз исполнят так, как он заставлял, а потом начнут упрощать, танцевать в полноги, убирать “лишние” движения. Будут прогуливаться на сцене, а не сгорать на ней. Искусство не может без террора. Поэтому я и выполняю роль тормоза. Например, на днях ездили на Капчагай коллективом, и я потащился вместе со всеми, потому что я - тормозное начало. Я могу сказать своим артистам: “Что ты жрешь пиво-водку? Как потом детей будешь делать - пальцем?”.

- Может быть, дело еще и в том, что у нас очень добрый зритель - никого помидорами не закидывает, не уходит со скучных спектаклей?
- В залах сейчас очень большой процент быдловатого зрителя. Такого, который смотрит не на танец, а на то, что у танцора в штанах выпирает, а у балерины под пачкой видно. Тот зритель, который смот­рел эвакуированных деятелей искусства в годы Второй мировой войны, умер. А теперь, получив свою независимость, мы и вовсе обнищали. Мое поколение вырос­ло на русской культуре, и ничего плохого в этом не было. А сейчас что получается: русским языком попользовались, защитили на нем диссертации, импортировали с его помощью технологии и западные жанры искусства - и до свидания? Теперь надо возвращаться к скачкам, юртам и делать вид, что это и есть наше национальное искусство? Лицо культуры Казахстана - это необязательно казахские морды. Никто же в России не говорит, что ПЛИСЕЦКАЯ или ТАРКОВСКИЙ евреи? Они наши, советские, русские. Меня в России назвали нацио­нальным достоянием, потому что я продолжаю традиции русской балетной школы. Мне надоело вкладывать это в мозги людям, которые упорно не хотят ничего понимать.

- Вы как-то непатриотично рассуждаете...
- Вообще не люблю слово “пат­риот”. Я кусочек, винтик этого государства. Для меня ковыль, Алатау, бараны - это не родина. Родина там, где я нужен. Где от меня есть толк. И я прекрасно понимаю, что это я содержу государство, а не наоборот, поэтому могу и громко сказать о том, что мне “втюхивают” под видом национального искусства.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, evdokimenko@time.kz, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы