Спецпрокурор Канат КАРЫМСАКОВ: От следов истязаний Сагатова волосы дыбом встают!
Как мы уже сообщали, 19 января в Капчагае начался беспрецедентный уголовный процесс по обвинению 9 человек в пытках над осужденным (см. “Пытательная среда”, “Время” от 19.1.2011 г.). Наш сегодняшний собеседник - человек, которому удалось довести это дело до суда, - старший помощник прокурора Алматинской области по расследованию и руководству следственными группами (специальный прокурор) Канат КАРЫМСАКОВ (на снимке), возглавлявший следственную группу.
- Уголовное дело было возбуждено 31 марта 2010 года по факту злоупотребления служебными полномочиями должностных лиц колонии, то есть спустя 11 дней после инцидента, случившегося в ЛА 155/8 поселка Заречный, - рассказывает он. - Тогда круг подозреваемых еще был не определен. Но уже в начале мая обвинение было предъявлено заместителю начальника колонии по оперативной работе Канату СЫЗДЫКОВУ по статье 308 УК РК (“превышение власти или должностных полномочий”). 17 мая 2010 года уголовное дело было возбуждено в отношении заместителя начальника ЛА 155/8 по лечебно-профилактической работе Жумагали АБДИМУРАТОВА по статье 315 УК РК (“бездействие по службе”). Затем в числе обвиняемых оказался и начальник оперативного отдела ЛА 155/8 Канагат УРКИМБАЕВ, действия которого также были квалифицированы по статье 308 УК РК. В июне следствие установило причастность к преступлению двух осужденных из отряда “Совета правопорядка” - Анатолия ФРОЛОВА и Байрамали ГУСЕЙНОВА: им инкриминировалась статья 103 (“нанесение тяжких телесных повреждений”) УК РК. 29 июля Абдимуратову было предъявлено новое обвинение еще по одной статье - 314-й (“служебный подлог”), поскольку нами было установлено: первоначально потерпевшему Сагатову, получившему в результате истязаний тяжелые травмы, в Капчагайской горбольнице по указанию Абдимуратова ставился диагноз - пищевое отравление.
Узнав, какому физическому насилию подвергся заключенный, я пришел в ужас.
- Что вы предприняли, чтобы облегчить страдания Сагатова?
- По закону осужденный не может пребывать в гражданском лечебном учреждении более двух месяцев, но Сагатов за столь короткий срок поправиться не мог, поэтому я был вынужден выйти с письмом на имя начальников управлений здравоохранения и финансов области, с тем чтобы лечение потерпевшего было профинансировано.
В своей статье “Пытательная среда” вы пишете, что якобы дело долго не могли возбудить, прекращали и волокитили. Я вам категорически заявляю: таких фактов не было. По крайней мере, мне о них неизвестно.
- Что было дальше?
- 15 июня по инициативе и ходатайству прокуратуры Алматинской области перед Генпрокуратурой была образована следственная группа в составе одного сотрудника областного ДВД и трех сотрудников департамента финполиции, которую я и возглавил. Тогда еще обвиняемых было пятеро: Сыздыков, Абдимуратов, Уркимбаев, Гусейнов и Фролов. Затем после многочисленных следственных действий с допросами потерпевшего и выездами на место инцидента обвинения были предъявлены двум другим сотрудникам ЛА 155/8 - оперуполномоченному колонии Сырыму КУРМАНОВУ и заместителю начальника отдела Улану АХМЕТОВУ, а также двум заключенным - Максиму ПОНОМАРЕВУ и Мурату АДИЛБЕКОВУ. Все они, кроме Курманова, были арестованы.
- За какие же заслуги Курманов отделался подпиской о невыезде?
- Несмотря на то что Курманов не признает свою вину, он активно содействовал следствию: без опозданий являлся на допросы, не пытался скрыться. Еще он чистосердечно признался: когда факт пыток стал известен за пределами колонии, должностные лица учреждения давали ему установку задним числом составить акт о правомерном применении дубинки к Сагатову. Якобы этапированный осужденный набросился на контролеров с кулаками. Но я что-то не припоминаю, чтобы в нормативной документации о способах применения дубинки числилось введение ее в задний проход! Я опросил группу конвоя, которая перевозила этапированных из СИ-1 в Заречный. Ни один из них не подтвердил антирежимное поведение Сагатова. Надо отдать должное и ДКУИС по Алматы и Алматинской области: когда департамент провел служебное расследование по поводу дубинки, то был установлен факт ее неправомерного применения. Еще бы! Вся нижняя часть тела Сагатова до поясницы была сплошным кровоподтеком, а медики констатировали неоднократное введение резиновой дубинки в задний проход потерпевшему! Я вынес постановление о переквалификации деяний обвиняемых “злоупотребление полномочиями” на “пытки” (статья 347-1 УК РК).
- Следствие установило роль каждого обвиняемого в этом преступлении?
- Мы доказали: истязаниями потерпевшего при помощи дубинки занимались заключенные Гусейнов, Фролов, Пономарев и Адилбеков. В ходе следствия они постоянно сваливали вину друг на друга: дескать, трое держали, а один насиловал Сагатова дубинкой. Выясняется, что жестокие истязания продолжались несколько часов, и истязатели меняли друг друга. Я - не очевидец, но, судя по документам и многочисленным показаниям, пятеро сотрудников колонии избивали Сагатова, а заключенные с их молчаливого согласия орудовали дубинкой. Особо отмечу: некоторые следственные действия проходили в присутствии и при участии сотрудников ДКУИС.
- Почему замначальника колонии ЛА 155/8 Сыздыков после санкции суда на его арест не пробыл ни одного дня в следственном изоляторе и по сей день находится в больнице?
- Сразу после того как по ходатайству прокуратуры он был арестован и помещен в СИ-1, у него начались проблемы со здоровьем. Все это происходило в мое отсутствие. Когда дело поступило в мое производство, Сыздыков уже находился в больнице. По заключению медиков, которое попало ко мне в руки, он мог участвовать в следственных действиях, но с его диагнозом (ишемическая болезнь сердца) он не может содержаться в условиях ИВС. Я принципиально решил перевести Сыздыкова в следственный изолятор, взял конвой, машину и поехал к нему в больницу. В присутствии родственников обвиняемого и представителей ДКУИС заведующая терапевтическим отделением больницы отказалась подписывать документы о вывозе Сыздыкова. Получается, я должен был взять ответственность на себя? Я - следователь, прокурор, но не врач, как я мог рисковать здоровьем человека? Тогда я поставил вопрос о переводе обвиняемого в СИЗО перед руководством ДКУИС, но там поддержали позицию медиков. Поэтому и было принято решение оставить обвиняемого в больнице. Неделю назад я разговаривал с лечащим врачом Сыздыкова. Выясняется: у него целый букет недугов.
- С трудом верится, что произошедшее с Жандосом Сагатовым - первый случай применения пыток в колониях. А вот судят виновных в этом действительно впервые. Почему?
- Потому что в правоприменительной практике нашей страны ранее эти действия квалифицировались по другой статье - 308-й (“превышение власти и должностных полномочий”), но такие факты действительно имели место. Правда, мне за 4 года работы в управлении спецпрокуроров не доводилось их расследовать. Кстати, недавно на совещании в Генпрокуратуре мои коллеги из Акмолинской и Костанайской областей озвучили аналогичные факты. Так что, возможно, впереди новые суды.
- За инцидент в ЛА 155/8 понесут ответственность два заместителя начальника колонии. А как же начальник учреждения Талгат АБИЛЬДИНОВ?
- В тот день, 20 марта, он был на совещании в акимате, этому есть официальное подтверждение. Но, несмотря на его непричастность к пыткам, руководство ДКУИС освободило его от должности.
- Почему вы лично не участвуете в судебном процессе по делу о пытках?
- По закону не могу. Я считаюсь заинтересованным лицом, хотя в любой момент готов прийти в суд и дать показания. Возможно, мне и придется это сделать, ведь сторона защиты подсудимых считает, что в деле присутствуют недопустимые доказательства. Чтобы мои слова не воспринимались как попытка давления на суд, я пока свое мнение об этом высказывать не буду.
- А что это за плакатик за вашей спиной - “Поверьте, все будет хорошо!!!”?
- Вы заметили… Я написал это как раз во время следствия по делу о пытках. Мне психологически было очень тяжело. С одной стороны, подсудимые клянутся, что ничего не было. С другой стороны - перед глазами 27-летний Жандос Сагатов, от следов истязаний которого волосы дыбом встают. Три месяца, пока я занимался расследованием, пребывал в стрессовом состоянии: я ведь, представьте, в первую очередь человек, а уже потом - спецпрокурор.
Александра АЛЁХОВА, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА, Алматы
