Белое пятно и чёрная дыра

Рост цен на продукты питания, отмечаемый практически во всех регионах страны, не могут сдержать никакие меморандумы, которые акиматы всех уровней навязывают бизнес-структурам. По мнению экономиста Элины СИНИЦЫНОЙ, из-за перманентного роста цен рацион питания казахстанцев неуклонно ухудшался все последние десять лет. Эта же тенденция сохранится и в ближайшие годы.

- Значительная часть доходов населения уходит на еду, - говорит Синицына. - Люди отказываются от затрат на образование, лечение, приобретение недвижимости и отдых, потому что у них просто не остается денег на все это. В относительно развитых странах на еду тратится примерно половина доходов. И у нас есть очень небольшая прослойка населения, которая может себе позволить нормально питаться, но это не больше 3-5 процентов казахстанцев. Еще процентов 10-15 чуть-чуть недобирает до рациональной корзины питания, а все оставшееся население сидит на макаронах.

- Что такое рациональная корзина питания и чем она отличается от минимальной потребительской корзины?
- Минимальная потребительская корзина - это чисто казахстанское изобретение. Это очень скудный набор продуктов, который никак не соответствует физиологическим потребностям человека, но зато дает возможность рисовать благостные статистические отчеты, в которых рост доходов опережает рост цен. В то же время рациональная потребительская корзина позволяет обеспечить взрослого человека необходимыми калориями и витаминами, чтобы он мог полноценно работать, имел хороший иммунитет, не страдал от хронических заболеваний и т.д. Мяса в рациональной корзине предусмотрено 77 килограммов в год, тогда как сейчас в среднем мы потребляем не более 40-42 килограммов. Рыбы, масла, молока - в три раза больше. Плюс фрукты, ягоды и так далее. Рациональная корзина не только намного тяжелее минимальной корзины - она значительно больше, чем в среднем сегодня съедает среднестатистический житель страны (см. таблицу).
Если исходить из установленной правительством нормы потребления, то доход среднестатистического казахстанца оказывается в три раза выше стоимости минимальной потребительской корзины. Однако этот доход в полтора раза ниже, чем стоимость рациональной корзины питания. Если вычесть из дохода затраты на коммунальные услуги, транспорт, одежду и т.д., то разрыв становится еще больше. Сегодня основу рациона казахстанцев составляют мучные изделия. Сюда можно добавить немного молока, масла, овощей. Мясо - только по праздникам. Кстати, для сравнения отмечу, что в ряде европейских стран прожиточный минимум составляет 1000 евро, а у нас он около 100 долларов.

- Из вашей таблицы следует, что каждые пять лет цены на еду у нас удваиваются. Чем это можно объяснить?
- Сокращением собственного производства. Взять, к примеру, производство зерна. Эта сфера у нас относительно развита, есть конкуренция, здесь власти пристально следят за ценообразованием. Поэтому и цены на хлеб и мучные изделия сильно не растут. В то же время цены на качественные продукты, составляющие корзину рационального питания, растут очень интенсивно, потому что доступ к ним ограничен. Мы мало производим масла, мяса, молока, из-за чего возникает дефицит, который приводит к росту цен.

- О каком дефиците речь, если в магазинах все есть?
- А вы поинтересуйтесь в окрестных магазинах, какое количество колбасы, мяса, молочных продуктов и рыбы они ежедневно продают, и сопоставьте эти цифры с количеством людей, проживающих в вашем микрорайоне. Изобилие в магазинах на самом деле кажущееся - просто продукты не по карману большей части населения.

- ВВП на душу населения в Казахстане составляет почти 9 тысяч долларов, а номинальный доход среднего казахстанца, по вашим данным, чуть больше двухсот долларов. Почему такая разница?
- Увеличение ВВП не означает, что автоматически будет расти уровень жизни. Повышение уровня жизни возможно только при развитии собственного производства.

- Судя по официальным отчетам, деньги в сельское хозяйство вливаются регулярно.
- Может, и регулярно, но крайне неэффективно. Мы субсидируем сельхозпроизводство, вместо того чтобы давать деньги на возвратной основе. Субсидии не стимулируют рост производства. В этой ситуации предприниматель не заинтересован в том, чтобы развивать высокоэффективное производство, потому что ему не нужно зарабатывать и возвращать деньги государству. Кроме того, у нас в основном мелкотоварное производство, которое с трудом выживает и не может освоить вкладываемые средства. Мы в сельское хозяйство вливаем ежегодно в среднем один процент ВВП. Но расходование этих средств никак не привязано к результату. В итоге в ряде секторов сельского хозяй­ства нет реального роста производства, а есть даже небольшое снижение. Доходы населения повышаются, производство падает - отсюда и рост цен. Десять лет назад уровень продовольственной безопасности у нас составлял 64 процента, а сегодня он едва достигает 60 процентов.

- Что такое уровень продовольственной безопасности?
- Он определяется тем количеством продуктов, которое обеспечивается собственным производством. Нормальным считается уровень 90-95 процентов - тогда страна независима от внешних факторов и потрясений. К сожалению, данные, которые позволяют объективно оценить уровень продовольственной безопасности, не всегда отражаются в официальной статистике. Как можно при таком подходе развивать товарное производство сельхоз­продукции, я не представляю. С одной стороны, сельское хозяйство у нас - это белое пятно, с другой - черная дыра, в которой теряются огромные деньги. В программах
“О дальнейшем развитии сельского хозяйства”, которые мне довелось читать, такой важнейший показатель, как рентабельность производства, даже не упоминается. А без этого любая программа не более чем лозунг.

- Что будет с ценами?
- Они будут расти. Это неизбежно. Удвоение цен каждые пять лет - это уже сложившийся тренд. Года через два-три доходы населения начнут повышаться, но едва ли увеличится производство продовольствия (чудес не бывает!), соответственно, цены вырастут вдвое, а то и втрое.

Марат АСИПОВ, Алматы, тел. 259-71-98, e-mail: marat@time.kz, фото Владимира Заикина