Евгений ЖОВТИС: Над Соколовой висит дамоклов меч
Директор Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности Евгений ЖОВТИС (на снимке) уверен: несмотря на освобождение из-под стражи, юрист Наталья СОКОЛОВА (на правом снимке) по-прежнему ограничена не только в общественной, но и, скорее всего, в профессиональной деятельности. В интервью газете “Время” правозащитник пояснил свою позицию.
- С точки зрения юридической здесь все достаточно последовательно - в полном соответствии с казахстанским уголовно-процессуальным законодательством. Есть протест Генеральной прокуратуры, - говорит Жовтис. - По этому протесту надзорная инстанция Верховного суда приняла решение о снижении наказания, в этом смысле можно только порадоваться за Соколову, которая будет не за решеткой, а дома. Но, с другой стороны, нужно понимать, что она осталась виновной - суд ее не оправдал и не снял с нее обвинения. Другой момент, который вызывает особую озабоченность, - это три года запрета на общественную деятельность. Казахстанское законодательство не имеет четкого толкования, что такое общественная деятельность, равно так же, как наше законодательство не разъясняет четко, что такое социальная рознь, чтобы было понятно - тут рознь, а тут отстаивание интересов отдельной социальной группы. А с общественной деятельностью дела обстоят еще хуже. Я всегда понимал под лишением права заниматься определенным видом деятельности, закрепленным в нашем уголовном законодательстве, только профессиональную деятельность. А в отсутствие четких объяснений под общественной деятельностью можно понимать всю нашу не частную и не коммерческую деятельность. По существу, Соколовой сейчас запретили вообще все - любое общение с людьми в количестве больше трех и вне дома. Боюсь, что применение этой нормы серьезно ограничивает госпожу Соколову вообще во всех ее правах. Она оказывается под дамокловым мечом, который в любой момент могут опустить.
- Евгений Александрович, что с юридической точки зрения может грозить Соколовой в случае нарушения запрета на общественную деятельность?
- Она освобождена условно, а это значит, что на нее будет наложен ряд ограничений. Любое нарушение условий может привести к заключению обратно под стражу. В любой момент могут быть выявлены нарушения, которые приведут к негативным последствиям.
- Если Наталья Соколова продолжит юридическую деятельность и будет консультировать, скажем, тех же нефтяников, но у себя дома по одному человеку, это будет расцениваться как общественная деятельность?
- Поскольку понятие “общественная деятельность” четко не определено юридически, то очень трудно представить, что именно будет под это понятие подведено. У нее нет запрета на юридическую деятельность, она юрист и может продолжать в частном порядке консультировать, и, в принципе, это не является общественной деятельностью. Но, с другой стороны, если она начнет консультировать членов профсоюза, а профсоюз - общественная организация? Будет ли это рассматриваться как общественная деятельность или нет? Будет ли это общественной деятельностью только в том случае, если ей не будут платить, или в случае, если ей будут платить деньги? Здесь возникает такое количество вопросов, что ответы можно искать долго. Вообще сама по себе эта формулировка о запрете общественной деятельности дает такие невероятные возможности для трактовки, что трудно представить себе, что можно туда НЕ подвести. С одной стороны, замечательно, что человек дома. А с другой - она обложена красными флажками по всему периметру, даже сверху и снизу.
- Статья “социальная рознь”, по которой осудили Наталью, у нас редко применялась. Насколько, на ваш взгляд, состоятельны были обвинения?
- Статья появилась в Конституции еще в 90-х годах - запрет на разжигание всех видов розни. Тогда никаких вопросов к ней не возникало, это принятая во всем мире правовая конструкция, связанная с запретом на преступления, основанные на этом разжигании. Но когда статья появилась в Уголовном кодексе, естественно, возник вопрос толкования: что же под этим подразумевается? Поскольку нигде, подчеркну - нигде! - ни в комментариях к Конституции, ни в комментариях к Уголовному кодексу, ни в каких-либо решениях - нет точного определения, то существует возможность двоякого толкования этого понятия. Здесь возникают вопросы: а как же статью применяют наши органы? И я хочу обратить ваше внимание на очень важный момент - Соколова была осуждена на основе заключения экспертов, которые усматривают в ее высказываниях это самое разжигание социальной розни. Самое интересное, что среди этих экспертов нет юристов, но есть филологи, психологи и так далее. Они дали заключения, отталкиваясь от нравственно-моральной стороны восприятия. А человека-то судят по уголовной статье! Филологи и психологи могут работать, когда человек оскорблен морально-нравственно, а в уголовно-правовом смысле необходимы юристы. Они должны основывать свои выводы на подобных толкованиях, имеющихся либо в национальном, либо в международном праве. Если обратиться к международному праву, то подобной трактовки социальной розни или ее разжигания, как в случае с Соколовой, я, например, не припомню ни в решениях Европейского суда по правам человека, ни в решениях Комитета ООН по правам человека. И, с моей точки зрения, это серьезная проблема, потому что в действиях Соколовой или в ее высказываниях я, например, если исходить из уголовно-правовой характеристики, никакого разжигания социальной розни не увидел. Поэтому для меня вообще ее осуждение было шоком. Хорошо, что сейчас это заканчивается более или менее благополучно для нее и ее семьи с личной точки зрения. Но проблема остается. Необходима четкая характеристика уголовного понятия социальной розни, основанная на международном праве и представлениях.
- А в международных нормативных актах есть четкая трактовка социальной розни?
- Конечно. Там есть трактовки понятий hate speech и hate crime - выступление ненависти и преступление ненависти. То есть заявление, которое своей целью имеет призыв к насилию или оскорблению и унижению человека, принадлежащего к другой социальной группе. Там это четко расписано, даны четкие характеристики, когда это преступление ненависти. В случае, если вы отражаете интересы одной группы, вы неизбежно вступаете в конфликт с другой - это конкуренция интересов. Где конкуренция интересов заканчивается и начинается разжигание розни? Это очень важный момент. И надо использовать международное право, если собственной практики нет, потому что если нет никаких четких правовых характеристик, то подвести под эту статью можно все, что угодно. Это зависит от подхода и желания интерпретировать все в удобном для себя ключе, а по существу - там должны быть объективные критерии.
Зарина АХМАТОВА, Алматы
Комментарий в тему
Досым САТПАЕВ, директор Группы оценки рисков в Казахстане:
Внешний фактор сыграл на пользу
- Саму СОКОЛОВУ некоторые международные правозащитные организации уже причислили к политическим заключенным, что не очень позитивно было воспринято в Астане. Кроме того, повлияли и те разборы полетов, которые провели после Жанаозена, когда виновных нашли не только среди нефтяников, но и среди руководителей национальных компаний, местных исполнительных органов власти. Тогда посчитали, что на голом месте создавать объект для возмущения среди международного сообщества нет смысла. Для Астаны наличие политического узника - не самое благоприятное решение. И тут выступил сам президент, расставив все точки над “i”. И я думаю, что только после реакции президента решили немного газ сбросить. Но при этом нужно было сохранить политическое лицо, поэтому, если бы ее освободили, сняв все обвинения без всяких коротких поводков, тогда бы власти признали свою неправоту. А так сделали такой широкий жест, но при этом оставили рычаги контроля. Нужно было сделать все так, чтобы решить проблемы громких резонансов, а с другой стороны - не отступить от прежних обвинений. Что касается других общественников, содержащихся сейчас под арестом, то по поводу их тоже идет громкая информационная кампания. Но тут надо помнить о том, что их арестовали не из-за Жанаозена - это была попытка нейтрализации тех людей, которых власть рассматривает как троянских коней АБЛЯЗОВА здесь, в Казахстане. Жанаозен стал поводом. Это разные вещи, Соколову в этом контексте не рассматривали. Ее сразу связывали с рабочими. Сейчас ей расставили красные флажки, рассказали правила и оставили за собой возможность отыграть назад в случае нарушения этих правил.
