И фиг мы их потом найдём

На днях довелось приобрести “учебно-методическое пособие и сборник тестов для поступающих в вуз” по истории Казахстана. Особенно впечатлил раздел, посвященный периоду независимости. Будущим студентам придется отвечать на такие интересные вопросы, как: “Посольство какой страны играло роль “форпоста казахстанской политики в странах Восточной Европы”?” или “Сколько совхозов было преобразовано в негосудар­ственные объекты хозяйствования к первому полугодию 1995 г.?”. Также, видимо, очень важно знать, “когда состоялся III съезд работников образования и науки”. Хорошо еще, что не “Назовите судьбоносные решения IX съезда НДП “Нур Отан” и его геополитическое значение”.

А вот ответить на вопрос: “Найдите ошибку в перечне реабилитированных деятелей, безвинно погибших в сталинских лагерях, по указу президента РК Н. Назарбаева от 1990 г.?”, наверное, не смогут даже в Министерстве образования и науки, которое утвердило данное пособие.

Совершенно чудесный раздел посвящен Стратегии “Казахстан-2030”. Молодому поколению важно будет узнать, что на вопрос: “Что не относится к долгосрочным приоритетным направлениям программы “Казахстан-2030?”, - правильным ответом будет: “демо­кратическое государство”. Конечно, и вопрос, и ответ сформулированы правильно, но впечатление остается унылое… На вопрос: “Что будет с Казахстаном через 33 г.?” - без подсказки ответить не удалось. Поскольку пособие было издано в 2006 году, то пришлось немного поразмышлять, что именно должно было быть в 2039 году, но автор, я надеюсь, все-таки отталкивался от года принятия стратегии. Варианты ответов настолько интересны, что их нельзя не процитировать с сохранением орфографии: “А. Превратиться к крупную развитию капиталистическую державу. B. Являясь центром Евразии, будет играть роль экономического и культурного связующего звена между странами. С. Успешно пройдет сложный путь и твердой поступью вступит в следующий этап развития. D. Превратиться в чистую и зеленую страну со свежим воздухом и прозрачной водой. Е. Все вышеперечисленное”.
Понятно, что тот, кто придумал ЕНТ, детей не то чтобы совсем ненавидел, но не очень-то и любил. Безусловно, историю знать надо, но зачем в подростковые головы вбивать точное количество школ в 1941-м, совхозов в 1964-м или знание о том, какая партия образовалась 16 марта 1999 года? Возвращаясь к последнему процитированному вопросу, хочется ответить на него - “все вышеперечисленное”, потому как лучше быть и державой, и связующим звеном, и уж тем более чистой страной, но правильный ответ суров и бескомпромиссен. Мы будем успешно проходить сложный путь и вступать в следующий этап. Причем родные партия и правительство в своей деятельности явно опираются на мысль: сказано “сложный путь” - значит, и будет “сложный путь”. Хотя и не для всех.

Взять, к примеру, нынешний экономический кризис и борьбу с ним. То, что практически вся элита страны несколько лет упорно занималась распилом нефтедолларов, строила финансово-строительные пирамиды и воздвигала маловразумительные госкорпорации, - факт общеизвестный. Не сильно скрывается и то, что в результате реализации множества прорывных госпрограмм понятие “отечественная легкая и пищевая промышленность” почти вышло из обихода, термин “национальная компьютерная промышленность” так и не родился, а фраза “казахстанский автопром” получила издевательское звучание. Понятия “тендер” и “госзакупки” стали синонимами слова “откат”. Словосочетание “первый казахстанский спутник” звучит на редкость уныло, а “второй спутник” - пугающе. Грозная фраза про наше “электронное правительство” вызывает определенные сомнения. Хотя бы в математике. Почему на сайте правительства опубликовано 68 принятых в этому году постановлений, а номер последнего - 1552? О чем сказано в остальных 96 процентах решений? И почему в ЕНТ до сих пор нет вопроса: кто из казахстанских чиновников первым попал в список журнала Forbes? Или какова доля китайских компаний в добыче казахстанской нефти?

Практически все экономическое чиновничество так или иначе связано с крупнейшими коммерческими банками страны и проводит политику в интересах все тех же финансовых институтов и строительных корпораций. Не говоря уже о государственных холдингах, смысл существования которых с каждым очередным сомнительным решением и не сопровождающейся оргвыводами проверкой все тяжелее объяснить. Можно предположить, что проблема заключается в кадровой политике: финансисты просто не могут мыслить категориями других отраслей. Но получается, что последний раз директор крупного промышленного предприятия был министром в 1993 году, ректор вуза, энергетик и железнодорожник - в 1997-м, нефтяник - в 1998-м, геолог - в 2000-м, учитель географии - в 2003 году… Конечно, это не является показателем. Иногда отраслевому министерству действительно нужен хороший менеджер для разгребания проблем. С этой точки зрения нет ничего плохого в хрестоматийных хождениях финансистов Мынбаева и Досаева в Минсельхоз и Минздрав. Но ситуация такова, что для решения кардинальных экономических проблем нужны реальные специалисты, а не те, кто привык либо сидеть на трубе, либо бессмысленно рассовывать бюджетные миллиарды по всевозможным “институтам развития” и СПК.

Сбалансировать такую вот нехорошую картину вроде бы призвана представительная власть, ныне олицетворяемая народно-демократической партией “Нур Отан”. Тем более что за последнее время у всех сложилось представление, что вроде как партия обрушилась с жесткой критикой на правительство, защищая страждущих и борясь с коррупцией. Когда исполнительная власть внесла в представительную проект бюджета, то последняя вдруг обнаружила, что обещанное вроде бы повышение зарплаты бюджетникам с 1 января перенесено на полгода. Правительство аргументировало это “отсутствием денежки”. Партия разразилась двухнедельной истерикой и ком­ментариями политологов о конф­ликте ветвей власти, но при голосовании дружно поддержала бюджет. Забавно, что в разгар дискуссии в официальной прессе была опубликована инструкция Центризбиркома о порядке финансирования парламентских партий (не может не умилять множественное число). Судя по инструкции, одной из наших партий вдруг замаячила перспектива заполучить на следующий год 60-70 миллионов долларов. У неподготовленного наблюдателя могло даже сложиться впечатление, что правящая партия получила откат от правительства за соучастие в игнорировании указаний главы государства, причем бюджетными деньгами. Но надо понимать, что бюджетная политика суть очень деликатная сфера - тут денежка есть, а тут нету. И как после этого не поддер­жать родное правительство? На днях прозвучало: “Если честно, мы как правящая партия довольны работой правительства. Не знаю, как кто, но мы довольны”.

Кстати, все в том же пособии по истории Казахстана сформулированы 15 факторов “глубокого экономического, политического и социального кризиса”, в котором оказался СССР к середине 80-х. Нельзя не процитировать некоторые: “неспособность прежнего руководства не только осуществить назревшие проблемы, но даже осознавать их необходимость” (так в тексте); слияние функций партийного и государственного аппарата и его бюрократизация; нарушения законности; закостенелые экономические формы; отсталость в области научно-технического и технологического прогресса; ухудшение условий жизни; развитие взяточничества, коррупции и алькоголизма (так в тексте) и т.д. И опять получается очень знакомая картинка…

Вспоминается старый анекдот. Детям в школе задали написать сочинение на тему “Если бы я был министром...”. Сочинения получились очень разными, но заканчивались все одинаково: “И фиг вы меня потом найдете…”.

Данияр АШИМБАЕВ, главный редактор Казахстанской биографической энциклопедии, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА