Макпал ЖУНУСОВА: Лечу с одним крылом

Певица Макпал ЖУНУСОВА решила показать общественности документальный фильм о ее жизни с супругом Заманбеком НУРКАДИЛОВЫМ. Лента “Ты - моя мелодия” была снята еще три года назад, но ни один казахстанский телеканал не согласился ее показать.
И сейчас Макпал хочет, чтобы эти кадры увидели все...

- Макпал, расскажите, пожалуйста, об этом фильме.
- Эта картина снималась с 1998 года почти пять лет, съемки закончились в 2003 году. В итоге фильм получился интересным, его уже должны были показать по телевидению, как вдруг Заке ушел в оппозицию, и все каналы отказали нам в трансляции. Он (фильм. - В. Б.) лежал дома несколько лет. И я вдруг подумала: а что он будет лежать? Материал хороший, никакой политики там нет - фильм о нашей первой встрече, о жизни, о том, как он влюбился в меня. Между прочим, эта лента даже заняла призовое место на кинофестивале документальных фильмов в Витебске в 2004 году! Буду рада, если фильм все-таки покажут...

- На съемках, наверное, приходилось играть любовь?
- Да. Помню, режиссер хотел снять кадр, где Заке стоит в степи в казахском чапане, а я должна была бежать навстречу ему. Действительно, надо было сыграть любовь. Знаете, одно дело, когда мы это сами делаем, наедине. Но когда все смотрят и заставляют - это так неестественно! Мы смущались, вели себя очень скованно.

А был случай, когда снимали на алматинском Арбате. Мне режиссер говорит: идите, как будто вы задумались. А сам с оператором встали вдалеке. Но народ же не знает, что идут съемки! И вот я иду одна, а ко мне все подбегают - познакомиться, попросить автограф. В общем, мы сделали штук пятнадцать дублей, но так у нас ничего и не получилось - поклонники все подходили и подходили.

- Вы стали появляться на публике только в последнее время. Как прожили последние два с половиной года?
- После смерти Заке я не хотела жить. На себя руки наложить не могла, но очень надеялась, что Всевышний сам меня к себе заберет. Два года вообще не спала. Если снотворное выпью - на пару часов сон приходит, а потом отступает.

Когда я увидела его застреленным... Что со мной было! А потом меня по допросам затаскали, обвиняли в убийстве. За два месяца я чего только не услышала! Молодые следователи тыкали в меня и постоянно говорили: “Ты - убийца!”. А потом привели на очную ставку его сестру, с которой мы пятнадцать лет хорошо общались. Ее заставили говорить про меня гадости: что я 360 дней в году пью, что это я довела Заке до самоубийства. Видимо, она просто не хотела терять свой бизнес.

И вот изо дня в день я ложилась в кровать с мыслью, что не проснусь. Страх, горе, ужас, предательство... Дома как зомби ходила, каждый день в одной и той же одежде. На улице появляться страшно: думаешь, из соседнего дома за тобой следят. Сейчас начала потихоньку отходить, спать стала крепче, состояние улучшается. Думаю: неужели все позади осталось?

- Хочется дальше жить?
- Да. Дочка Мерей подросла, ей пять с половиной уже. Меня, кстати, приглашали и тогда (после гибели Нуркадилова. - В. Б.) выступать. А я начну репетировать - у меня слезы градом. Не идет песня! Беру в руки домбру - а струны не слушаются... И я стала отказываться. Но именно дочка снова вывела меня на сцену. Как-то она говорит: “Мама, почему ты не наденешь свое красивое платье? Почему ты цветы мне с концерта не приносишь?”. И я вытерла слезы и пошла.

- Макпал, вы меня, конечно, простите, но вы же еще молодая женщина - вдруг судьбой предопределено, что кого-то встретите вновь?
- Даже не думаю! Я, конечно, человек влюбчивый, люблю красивых, умных, талантливых людей, которых очень много в Казахстане. И если я даже в кого-то влюблюсь, то это будет только у меня в сердце. После Заке я не представляю рядом с собой другого мужчину. Да и дочка никого не признает. Когда ко мне приходят в дом композиторы, поэты, она всегда недовольна этим, не здоровается с ними.

...У меня вообще нет ощущения, что он ушел. Всегда такое чувство, что он стоит сзади и наблюдает за мной. Заке снится мне два-три раза в неделю: общается со мной, целует в лоб дочь, но все время торопится и никогда не ест дома.

- Вы наконец стали выступать. И публика вас по-прежнему любит. В конце прошлого года вам даже вручили статуэтку “Алтын адам” на конкурсе “Человек года”. Работы сейчас много?
- Я на гастроли редко езжу: никто не приглашает. Наверное, для этого надо иметь этого... как его?..

- Продюсера?
- Продюсера! Как сейчас у молодых модно стало. Да еще в придачу стилиста, гримера. А я всю жизнь сама одевалась, сама крашусь, утюг с собой таскаю.
Зарабатываю в основном благодаря свадьбам и юбилеям. Зато помощь просят многие. Только выйду на базар, все бабки - мои! “Макпалочка, дорогая, помоги, я уже много месяцев мяса не ем, живу на воде”. В мечеть уже не могу сходить - за мной вереница. Когда Заке был жив, мы помогали людям. А сейчас я одна на всех пашу. Нас девять детей в семье, поэтому я сейчас человек двадцать кормлю. В нашей семье ведь нет бизнесменов - учителя, водители с зарплатой по двадцать тысяч.

А народ поддерживает. Куда ни приеду, встречают все - апашки, молодежь. Накормят, уложат спать. Я вот сегодня была на радио в прямом эфире. Люди звонили без остановки - не давали песню в эфир поставить. И все желают здоровья, счастья. Это окрыляет. А когда я сидела дома после его смерти, поддерживали только незнакомые люди - все друзья разбежались. Полтора года Заке без работы сидел - и ни один его друг не появился у нас дома. Все боялись того, что в соседях у нас Рахат АЛИЕВ (в особняке напротив нуркадиловского по улице Луганского жил сын Р. Алиева с женой. - В. Б.), и камера наружного наблюдения там работает круглосуточно. Я думала: неужели мужиков не осталось? Да вы паранджу наденьте и придите, поддер­жите товарища! И Заке очень сильно это переживал. А я ему спою песню, дочка какую-нибудь хохму скажет. Он засмеется - и для нас это уже праздник.

- Макпал, сейчас страх уже прошел?
- Страха у меня нет. Было страшнее, когда Заке рядом был, потому что он говорил очень громкие слова. Его запугивали, предупреждали. Вот и убили прямо перед выборами. Я чувствовала: что-то подобное будет... Я и на гастроли в последнее время не ездила. Все боялась, что могут подстроить и мое убийство.

- Макпал, вас никогда не встретишь на тусовках бомонда. Почему?
- Я как жена политика не должна была никуда ходить - и до сих пор такой и осталась. Но мы тоже люди, хочется порой расслабиться. Но есть и положительная сторона этого: зная, что за тобой наблюдают, самодисциплинируешься. И я не жалею, что у меня такая профессия. Я очень много вижу, общаюсь с народом. Друзей у меня ведь нет, вот простые люди и есть мои друзья. Я, когда выхожу на сцену, наполняюсь положительной энергетикой от аплодисментов, цветов, поцелуев, улыбок, слез. Без народа я себя уже не представляю.

И меня часто спрашивают, счастливая ли я женщина. Не могу ответить на этот вопрос. Вроде и счастливая, а вроде и нет...

- Записываете новые песни?
- Да. Но все авторы приносят песни на одну и ту же тему. Я уже начинаю возмущаться и говорю: “Вы что, хотите, чтобы я всю жизнь рыдала?”.

Виктор БУРДИН, Алматы
burdin@time.kz