Аффективный бред

Упечь нормального человека в психушку, оказывается, по-прежнему не проблема. Особенно если к делу подключится участковый инспектор…
Подробностей Юрий не помнит. Только в общих чертах: дорога, сумерки, вспышка фар… Очнулся - гипс.

В больнице небольшого южнокорейского городка Иксан за два года он перенес больше десятка операций. Все оплачивала страховая компания.

- А здесь, в Таразе, у вас была семья?
- Была…
Моему собеседнику Юрию ОГАЮ (на снимке) - 46 лет. Два года он провел на больничной койке, но самое страшное случилось потом…

- Жена Клавдия убедила отказаться от дальнейшего лечения в Корее и на оставшуюся сумму страховки долечиваться здесь. Сама приехала забирать меня из больницы. Я подписал договор со страховой компанией, после чего на мой счет поступил 51 миллион вон. Часть этой суммы - 37 тысяч долларов - жена уговорила перевести в казахстанский банк, остальные 14 тысяч взять наличными. Я тогда еще был очень слаб после последней операции, и Клава руководила всеми моими действиями.

По возвращении в Тараз Юрий обратил внимание на некоторые странности в поведении супруги. Дома Клавдия почти не ночевала, объясняя свои отлучки постоянными командировками. Выдала ему несколько тысяч тенге “на первое время”, а остальную сумму, как и все его документы, продолжала держать у себя. Первый конфликт у них вышел, когда Юрий попросил денег на лекарства для прикованной к постели 92-летней матери, за которой ухаживали его брат и сестра.

- Клава мне ответила: “А зачем? Она все равно скоро помрет”. Я, естественно, возмутился, и жена хлопнула дверью. После этого вдруг на пороге появились двое в полицейской форме: “Поступило заявление, что в этой квартире буянят. Пройдемте с нами…” В опорном пункте меня продержали до полуночи, потом зачем-то возили по городу на полицейской машине, на ночь оставили в компьютерном клубе, утром отвезли в ОП-1 и затем снова доставили в опорный пункт. Участковый Шерали ХАМРАЛИЕВ и его напарник не предъявляли мне никаких обвинений, но и не отпускали. Я же на своих костылях был просто беспомощен.

Когда после всех ночных разъездов с полицейскими Юрий наконец добрался до своей квартиры, она оказалась заперта. С 15 по 21 апреля он жил… на лестничной площадке. Надеялся, что дверь в квартиру когда-нибудь откроется. Но тщетно. И тогда ужасная догадка осенила Юрия…

“Считаю, что моя жена Клавдия АН заранее спланировала действия по отъему денег, оставила меня без документов, выгнала из квартиры, - пишет Юрий в своем заявлении в полицию. - На сегодняшний день я являюсь нетрудоспособным, не имею денег даже на хлеб. Здоровье стремительно ухудшается, мне нужно срочное лечение… Прошу вас настоятельно возбудить уголовное дело по мошенничеству…”

Дело было возбуждено.
“Мы установили, - рассказывает старший следователь по особо важным делам ДВД области Еркебулан ЕРЕЖЕПОВ, - что деньги действительно были перечислены из Кореи в один из казахстанских банков на имя некой Екатерины БРЫН. Та показывает, что приняла эти 37 тысяч долларов как материальную помощь от Огая, которого считает своим близким другом, уже успела потратить их на свои нужды и возвращать не собирается. Потерпевший же поясняет, что он эту гражданку никогда не видел и не знает, предполагает, что это подруга его жены. Дальнейшие следственные действия мы пока не проводим в связи с тем, что Огай сейчас находится в больнице”.

Пока следствие делало попытки пролить свет на историю с исчезновением денег, Юрий попал в странную ситуацию: 23 мая, когда он в очередной раз постучался в свою квартиру, на площадке вновь появился инспектор Хамралиев. К подъезду подкатил медицинский автобус: двое в белых халатах предложили Юрию проехать с ними в медучреждение. Его сопровождали участковый Хамралиев и невесть откуда взявшаяся дочь Вера, живущая отдельно.
- Не хотите полечиться у нас? - вкрадчиво поинтересовалась дама в медучреждении. - И если да, то подпишите вот эту бумагу…
- Лечиться у вас я не буду и подписывать ничего не стану! - произнес Юрий.

Дама растерянно посмотрела на участкового: “Может, лучше вы его в КПЗ отвезете?” Но тут раздался телефонный звонок, произошел короткий разговор с таинственными интонациями, и уже через несколько минут Юрий занимал одну из пустующих коек в просторной палате. Утром он разглядел соседей по палате: половина из них была привязана к кроватям. Сомнений не оставалась, в какую именно больницу он попал.

- Ко мне подошла медсестра со шприцем и таблетками. “Ничего пить не буду!” - твердо сказал я. И тут же появились два здоровяка с веревками. Притянули меня к кровати так, что я не мог шевельнуться. Медсестра ложкой разжала мне губы, чуть зубы не сломав, впихнула в рот лекарства и держала там ложку до тех пор, пока я все не проглотил. Потом сделали укол, и я куда-то провалился. Два дня меня регулярно кололи и пичкали таблетками, отвязывали от кровати, только чтобы я мог поесть и сходить в туалет. При этом забрали костыли... В понедельник я наконец увидел “лечащего” врача, которому высказал единственную просьбу: сообщить братьям и сестре, где я нахожусь.
На следующий день за ним приехала родня и вызволила из психбольницы.

- Этот человек был доставлен бригадой скорой помощи в сопровождении участкового инспектора полиции и дочери, - говорит главврач облпсихдиспансера Еркентай САУРАНБАЕВ. - Со слов дежурного врача приемного покоя, он вроде бы (выделено мной. - Г. В.) согласился на обследование.

- Письменно подтвердил свое согласие?
- Нет. Дело в том, что у нас в тот момент закончились бланки на русском языке. Вы поймите правильно, есть юридическая и врачебная сторона. Дежурному врачу показалось, что у доставленного наблюдается острый аффективный бред…

- Но если вы его госпитализируете принудительно, то по закону должны тут же поставить в известность органы прокуратуры, в течение 48 часов освидетельствовать больного комиссионно, в течение 24 часов сообщить о госпитализации тому лицу, которое пациент назовет…
- Да, вы правы, мы всего этого не сделали. Но мы-то думали, что он у нас находится по своему желанию. Врачи просто допустили оплошность и не написали в истории болезни слово “недобровольно”. За эту ошибку дежурный врач Жанна КОНОШЕНКО, лечащий врач Сауле БУРАШЕВА и мой зам. по лечебной части Абдрахман ТЕРЛОЕВ получили выговоры. Но разве этому человеку было бы лучше, если бы его закрыли в КПЗ?

О том, что для Юрия Огая было бы “лучше”, я решила побеседовать с участковым инспектором Шерали Хамралиевым. Капитан с чувством поведал мне кошмарную историю о том, как несчастная женщина Клавдия Ан из жалости забрала бывшего мужа, с которым много лет не живет, из Кореи, а теперь он не дает ей покоя, требует деньги.

- Это она так поясняла. Я же тогда не знал, что у него на самом деле деньги пропали. И я в отношениях между ними занимал абсолютно нейтральную позицию, Огай, может, думает, что я на ее стороне, - нет, я ни копейки у нее не брал!

- Тогда для чего вы сопроводили нормального человека в дурдом?
- Я не сопровождал! Я ехал за “скорой” на своей машине!

- Зачем?
- Я просто подвозил дочь Огая по ее личной просьбе…

- Таксовали, что ли, в рабочее время?
- А было уже после одиннадцати ночи…

- А главврач психдиспансера заявляет, что даже в журнале было отмечено ваше “сопровождение”. Он что, клевещет на вас?
- Клевещет.

- Есть документ, что в ОП-1 вас разбирали при коллективе за ваш поступок. И что вам сказали?
- Чтобы впредь не повторялось…

Галина ВЫБОРНОВА, Тараз
anri1@mail.kz
Фото Ольги Щукиной