Без конца и без края мечта

Правительство планирует вернуть Нацфонд к безубыточности, но эти “планы” - скорее грезы о несбыточном

Сразу после расширенного заседания правительства под руководством главы государства, на котором досталось многим, кабмин собрался еще раз - теперь уже для выполнения поручений и исправления недостатков.
Фактически речь шла обо всем том главном, на что будут направлены усилия в этом году, а если из всего важного выделить самое-самое, это будет возврат к точке безубыточности Нацфонда. Оно и понятно: вынужденный перевод еще с конца 2013 года Национального фонда из накопительного в расходный режим - сам по себе дис­комфортный - усугубляется историей с замораживанием активов. Поэтому восстановление хотя бы нулевого баланса прихода-расхода - дело суперважное.
И суперсложное. Что иллюстрирует бюджет закончившегося 2017 года: трансферт из Нацфонда - 4415 млрд. тенге, а объем поступлений в него - всего 1574 млрд., разница - более 2,8 трлн. тенге.
Путь оздоровления избран хирургический: уже в этом году целевой трансферт из бюджета вообще исключен, а общий объем установлен почти вполовину меньше - 2880 млрд. тенге. При том, что поступления в сам Нацфонд прогнозируются без оптимизма: не рост, а наоборот - 1501 млрд. тенге. На 2019 год заложен тот же лимит пополнения бюджета из Нацфонда - 2880 млрд., с дальнейшим урезанием уже просто до двух триллионов в 2020 году.
Так объявил министр финансов Бахыт СУЛТАНОВ. А вот откуда брать недостающие триллионы? Тут остается довериться министру нацэкономики Тимуру СУЛЕЙМЕНОВУ. По его словам, реализация мер налоговой политики должна обеспечить к 2025 году доведение поступлений налогов к ВВП до 25%. Наложим эту замечательную перспективу на итоги 2017 года: поступление налогов - 6,8 трлн., ВВП - порядка 49 трлн. тенге. Итого получается меньше 14%... Как-то сильно недотягивает.
Наверное, министр имел в виду заодно и налоги с сырьевых экс­портеров, поступающие в Нацфонд. Но как раз с этими поступлениями ситуация наиболее кислая. В 2016 году было всего 986 млрд., так что ожидаемые по итогам 2017 года 1574 млрд. тенге - уже очень хорошо.
И вообще, ждать каких-то принципиальных улучшений на ближайшие годы не приходится. К примеру, четырехпроцентный рост ВВП Казахстана в прошлом году во многом связан с тридцатипроцент­ным подъемом мировых цен на нефть, а такого счастья больше не предвидится. Напомним: прошлый год мы закончили с экспортом в $48,3 млн. и импортом $29,3 млн., а это фактический откат на десять лет назад: в самом лучшем из докризисных тучных лет 2007 году было как раз 47,8 и 32,8 млн. долларов.
Между тем в наиболее благополучном 2012 году, создавшем впечатление полного преодоления мирового кризиса (на пике чего и появилась Стратегия “Казах­стан-2050”), экспорт доходил до $84,7 млн., а импорт - до 48,8 млн.
Все, туда мы больше не вернемся, а значит, пора учиться сводить балансы при нынешних приходах-расходах. При этом заведомо ясно, что вернуть Нацфонд к безубыточности, лишь урезая забор денег из него, не получится. Надо ведь понимать, что трансферты из НФ - это не только поддержка бюджета, проблемных банков и госкомпаний, это еще и поддержка платежного баланса, а значит, и более-менее стабильного курса тенге. Между тем наиболее наглядное выражение ухудшения общеэкономической ситуации - это переход в минус начиная еще с 2015 года счета текущих операций этого самого баланса. Если в предыдущие годы он сводился с хорошим плюсом, то в 2015-м выскочило минус $5,1 млрд., в 2016-м - минус 8,9, в прошлом году - минус $4,7 млрд. То есть в текущей деятельности Казахстан тратит валюты существенно больше, чем зарабатывает, и этот дисбаланс приходится закрывать движением капиталов из того же Нацфонда. Соответственно, за прошлый год НФ “похудел” на 4,5 млрд., а общий валютный резерв страны - на 2,2 млрд. “зеленых”.
Кстати, о безубыточности: само по себе хранение средств Нацфонда в иностранных ценных бумагах - дело, мягко говоря, малоприбыльное. За 2016 год (отчета за 2017 еще нет), например, доходов набежало аж на… 0,84%! Сравните с реальной инфляцией того же доллара. А в среднем за все время существования НФ получается по 3,39% годовых - фактически это убыточно.
Так вот, просто уполовинивать расходы из Нацфонда - значит бить по экономике и курсу тенге. А планировать экономию трансфертов через удвоение налоговых сборов - значит грезить о несбыточном.
И похоже, что именно раскритикованные министры (не знающие, как решить задачу и не рассчитывающие досидеть не то что до 2025-го - хотя бы до следующего года) эти самые грезы и продуцируют.
Вообще же пора задуматься о самой нашей экономической модели, в рамках которой и родился Национальный фонд. Это “вывозная” модель, в ее основу положена гонка за прибылью сырьевых экспортеров: все, что можно выкачать и выкопать из земных недр и продать на внешнем рынке, то и вывозится. Избыток же валютной выручки складируется в Национальном фонде и вовсе не для будущих поколений, а для фактического кредитования нынешних покупателей казахстанского сырья. Так было в тучные годы, о возврате в которые можно, конечно, и помечтать нам с вами, а не правительству: его такие мечтания неминуемо приведут к скоропостижной отставке.

Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы