Мурат ЖУРИНОВ, президент Национальной академии наук РК: Наши ученые работают на заграницу
Наука всегда была двигателем прогресса. Вот только наш научный “движок” последние лет пятнадцать стучит, пыхтит и требует все больше денежных вложений и ни в какое прорывное будущее нас не везет. Да и власти хороши: то в стране научно-исследовательские институты распродадут, то Академию наук исторгнут из числа госучреждений. Недавно ученым стало невмоготу, и они попросились обратно под крыло государства.О том, что творится в отечественной науке, рассказывает президент Национальной академии наук Мурат ЖУРИНОВ (на снимке).
- Мурат Журинович, в России ученым недавно в два раза подняли зарплаты и академические стипендии. Не завидно?
- Еще как! Там понимают, что нужно поднимать престиж ученого. Я недавно разговаривал с ректором МГУ Виктором САДОВНИЧИМ. Он сказал, что увеличение зарплат ученым тут же сказалось на отношении молодежи к науке. Раньше в России по не очень престижным направлениям - таким как математика, физика, химия и биология - конкурс в вузы был по 4-5 человек на место, а сейчас - 30! А о каком развитии может идти речь у нас, если зарплата молодого лаборанта не превышает 20-25 тысяч тенге? Ну хорошо, станет он доктором - тогда его зарплата будет 40 тысяч тенге. В общем, в Казахстане наука не будет престижной, пока материальная составляющая не станет достойной.
- Президент же обещал увеличить финансирование науки в 25 раз до 2015 года...
- Нужно понять одну вещь: финансирование науки и увеличение зарплат - две разные вещи. Историки мне как-то рассказывали: в 1943 году Сталин вызвал несколько академиков и поинтересовался, сколько нужно платить, чтобы ученые, кроме научных разработок, ничем больше не занимались. Комиссия подсчитала: нужно увеличивать зар-плату в 6 раз. Сталин перечеркнул цифру “6” и написал “100”. К 1949 году этого добились. И советская наука стала самой передовой во всем мире.
Наука должна быть приоритетом в любом государстве. Вот сейчас любой российский академик ежемесячно и пожизненно получает зарплату 2150 долларов. А если он заведует лабораторией, то вдобавок - еще столько же. У нас же треть академиков, избранных до 1995 года, получают 500 долларов, а две трети - вообще ничего.
Да, президент обещал увеличить объем финансирования науки в 25 раз. Это составит примерно 3 процента от ВВП. Для сравнения: сейчас наша наука получает 0,6 процента. Но Украина тратит на науку 1 процент от ВВП, Россия - 2, Европа, Япония и США - 2,5-3 процента. С 2001 года финансирование науки увеличилось в 5,6 раза, и спасибо за это нашему государству! Но от увеличения этих цифр научный сотрудник выгоды не видит: зарплаты не выросли, приборы не обновились, на международные конференции ученые как не ездили, так и не ездят. А эти деньги из бюджета уходят через посреднические центры в ТОО - на откаты.
- Вы что, намекаете, что и ряды ученых поразила коррупция?
- Может, не ученых, но научную сферу - точно. Вот, например, лежит научная работа 1980-х годов. Вдруг какой-то центр от имени Министерства образования и науки объявляет конкурс на тему этой работы, хотя это давно законченное и закрытое исследование. В каком-нибудь ТОО берут тот отчет 1986 года, меняют первые и последние страницы, название, добавляют два-три умных слова типа “нанотехнологии” - и вот тебе “новое” исследование. Вот так делают деньги. А когда мы просим, чтобы академии определили функцию проверяющего такие отчеты, нам эти центры - ”аппендиксы” министерства - отказывают. Я постоянно ставлю перед президентом вопрос о передаче экспертизы в Академию наук. Ведь у нас 177 самых передовых ученых, за которыми стоят целые школы! И если мы от такой тенденции не избавимся - ясно, куда скатимся.
- А может, плюнуть нашим ученым на борьбу с ветряными мельницами? Научные институты у нас на мели, масса лучших умов покинула страну, из Академии наук сделали общественную организацию. Не лучше ли и дешевле просто закупать новые технологии за границей?
- Вот-вот, меня всегда удивлял такой подход, присущий некоторым чиновникам, которые говорили: мол, зачем наука Казахстану - давайте купим технологии за рубежом. Но, во-первых, ни одна страна последние разработки и ноу-хау не продаст, а скажет: покупайте готовый продукт. Во-вторых, к каждой разработке нужно научное сопровождение в стране, покупающей ее, иначе это не будет работать.
А вообще вкладывать в науку необходимо. Считается, что каждый потраченный на разработку тенге со временем даст 10-20 тенге. Конечно, отдача будет не сразу, но будет.
А отток ученых за границу - это миф. Мы специально поднимали архивы и проверяли - из страны уехали 16 видных исследователей, не больше. Другое дело, что некоторые ученые ушли из науки.
- Мурат Журинович, в прошлом месяце на съезде академиков вы обратились к властям с просьбой вернуть Академии наук статус госучреждения. Эксперимент по созданию общественной организации не удался?
- Мы много страдали. Сначала, в 1996 году, Академия наук была слита с Министерством науки. Но две структуры не сработались: министерство тянуло одеяло на себя, и академические институты финансировались по остаточному принципу. В конце концов в 1999 году академия отделилась, но как общипанная курица: 45 институтов остались при министерстве. И respect РК уже не могла играть наукообразующую роль, хотя в бывшем СССР наша академия была на третьем месте после России и Украины. В 2003 году по соглашению академиков и правительства она была преобразована в общественную организацию, и финансовое положение стало хуже некуда. Тогда мы стали опираться на крупные государственные вузы - КазГУ, политех, АГУ, медицинский и аграрный университеты. Эта линия была одобрена Нурсултаном Назарбаевым, который является членом академии с 1995 года.
К сожалению, сейчас мы лишь участвуем в определении наиболее приоритетных направлений в науке, хотя это должна быть наша прерогатива. Кто, как не академик, может лучше знать свою отрасль? Однако это делают госслужащие и клерки. Научные институты сейчас раскиданы по пяти министерствам - сельского хозяйства, образования, здравоохранения, энергетики, индустрии и торговли. Дошло до того, что многие научно-исследовательские институты превратились в ТОО.
Многих интересуют лишь здания наших институтов, расположенных в центре Алматы. Тут ведь клондайк для некоторых! И вот стали предлагать перенести нас в поселок Алатау, а на месте институтов построить гостиницы и сауны. К чести министра Туймебаева, он борется с этим. Но что-то уже упущено: стратегические институты - например, сейсмологии - находятся в частных руках! В какой еще стране такое могло произойти? Или взять Институт гидрогеологии и географии. Его превратили в ТОО с единственным участником - Нурланом БЕКТУРГАНОВЫМ, который в любой момент теперь может его продать. Но ведь эти институты создавались в течение 60 лет на наши с вами деньги. А теперь человек получил такой подарок в центре города!
Или вот мы сейчас огромные деньги пустили в нанотехнологии. Создали лабораторию в поселке Алатау. Но в эту потемкинскую деревню никто не ездит. Хотя там есть аналитические приборы. Выходит, если мой аспирант получает какой-то образец здесь, в Алматы, то ему нужно ехать его анализировать за город. А если он в день получит пять образцов? В общем, все это организовано неразумно.
Да, мы хотели создать организацию в статусе республиканского общественного объединения, где ученые работали бы независимо от государства, но пока в нашей стране не готовы к таким формам работы.
- Марат Журинович, а порадовать чем-нибудь можете? Наши ученые хоть чего-то добиваются?
- Конечно! За годы независимости мы создали много разработок. Лет пять назад, когда Пекин выиграл право проведения Олимпиады, китайцы стали стремиться к топливному стандарту “Евро”. Для этого они стали очищать бензин от канцерогенных веществ, тяжелых металлов, серы, избытков азота. Построили катализаторный завод для очистки и отобрали три катализатора - американский, российский и наш. Поскольку мы у себя не смогли внедрить нашу разработку, потому что нефтеперерабатывающие заводы от нее отказались, то мы ее отправили за границу. Наши химики выиграли тендер, и китайцы купили наш катализатор. Смотрите, только одну идею мы продали за полмиллиона долларов, хотя могли за 10 миллионов! Но тогда институту срочно нужен был капремонт - все держалось на соплях, и китайцы этим воспользовались.
Раньше между лабораториями и производствами был мостик - повсеместно работали проектные и конструкторские институты, где проводились полупромышленные испытания разработок ученых, после чего внедрялись в цехах. Сейчас этот мост мы потеряли - все распродано. И пока мы не восстановим их, научные разработки в наше производство внедрять не сможем. К счастью, скоро по заданию президента открываются пять открытых лабораторий, напоминающих НИИ. А пока за последние 10 лет мы работаем на заграницу - только там покупают наши изобретения.
Виктор БУРДИН, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА, Алматы
Поделиться
Поделиться
Твитнуть
Класснуть
