9647

Элита у кормушки

Элита у кормушки Они живут в самом центре Алматы. Территория их жилого комплекса обнесена высоким забором и находится под кругло-суточной охраной. Чтобы прорваться в эту крепость, нам пришлось брать с собой участкового инспектора. Нас встретили настороженно. Здешние обитатели не любят чужаков. Их жизнь укрыта от посторонних глаз. Они бомжи, да не простые, а элитные.

Это своеобразная коммуна из 19 человек, примерно половина из них - детдомовцы. Говорят, что участок, на котором они обитают, тоже принадлежит выпускнику интерната. Жизнь у него вполне сложилась, имеет прибыльный бизнес, но о корнях своих помнит. Потому и не гонит их со своей территории.

Они не называют своих фамилий, кажется, некоторые их уже и не помнят. Здесь в ходу клички Вано, Фед, Тоша, Бизон, Скрипа, Манюня, Катастрофа, Дюша. Неофициального лидера этой общины зовут Мишаней. Он с женой и еще несколько семей пришли сюда два года назад. На этом месте полным ходом должна была кипеть стройка, но случился ипотечный кризис, и за рекордно короткие сроки - за неделю - бомжи возвели свой жилой комплекс. Стройматериалы собирали здесь же, в ход шло все, что осталось от разрушенного дома. Сейчас в этом бомжеубежище пять домов, которые здесь называют балаганами. Жилища - из досок и кирпичей, утепленные шифером и линолеумом. Говорят, даже зимой в них так тепло, что спокойно можно спать раздетым. В каждом строении размером два на два метра - спальное место, телевизор и DVD. В квартире Мишани есть даже картина кисти неизвестного художника. Вокруг чисто и аккуратно. Место, заменяющее бомжам кухню, зовется баркас, в его центре - дастархан.
Есть свод правил, который должен соблюдать всяк бомж, сюда входящий. Например, если ссорятся супруги, никто не вмешивается. Захотел уйти - иди. А каждый новенький проходит испытательный срок - три дня. В остальном полная анархия, хотя во время нашего разговора Мишаня запросто мог заткнуть рот любому из членов “своей большой семьи”и любого же послать по матушке. Посланные покорно молчали.

Мишаня вырос в детском доме № 2. Его, новорожденного, нашли в районе Алматы I. Своих родителей он не знает.

- После детского дома я отсидел в тюрьме, по глупости оступился, - рассказывает Мишаня. - А когда освободился, оказалось, что я никому не нужен. У меня до сих пор нет ни прописки, ни документов. Жил где придется. Потом пустил корни здесь. У меня три дочки, одна замужем, - Мишаня показывает мне фотографию. - Младшие живут в детском доме на Каблукова. Я навещаю их каждую неделю и вещи привожу не только им, но и всему дет­дому. К себе я их забрать не могу, а там и образование, и документы...

В их городке детей нет. Место к продолжению рода совсем не располагает. Хотя здесь есть и совсем молодые семейные пары, Манюня и Скрипа, например.

Элита у кормушки - Я “домашний”, но у меня не хватает денег, чтобы снимать квартиру, - рассказывает Скрипа. - Моя мать до сих пор не знает, что я на улице живу. А я привык, недавно познакомился с Машей, сейчас мы вместе. Жену воспитала бабушка, которая живет неподалеку от нас, мы часто ее навещаем. Все мы - одна большая семья, беспредельщиков среди нас нет.

- Правда, есть те, кто уходит из нашего городка, но потом возвращается. Вот молодой человек, - Мишаня указывает на парня лет двадцати пяти, опухшего от пьянки. - Он бешеный - когда напьется, балаган разрушит, передерется со всеми, мы его выгоняем. Недели через две приходит назад, ему больше некуда деваться.

Обязанности здесь распределены четко. Дамы идут по кормушкам - так здесь называют ежедневный обход мусорных контейнеров.

- Люди-то у нас аккуратные - упакуют ненужные вещи в пакетик и выставляют их на улице. Все, в чем мы ходим, с помойки, - Мишаня демонстрирует мне свой гардероб. - Мужики делают “дай-дай”. Вот подойду я к вам и скажу: “Извините за мою наглость и некорректность, живу на улице - дайте сколько можете”.

- Дают или чаще посылают?

- По всякому бывает, случается, что посылают, а бывает, что и по пятьдесят тысяч дают. Откуда, думаете, это все? - он показывает на интерьеры. - Летом на этом месте стоял шатер шапито и здоровенный плазменный телевизор, я его руками обхватить не мог. У нас есть свой, общий “нацбомжбанк” - вон коробочка пластиковая, видите? Туда мы все заработанные деньги складываем, и ни разу не было, чтобы кто-нибудь их украл.

Элита у кормушки - Не пытались расшириться, балаганы-то маловаты?

- Нам хватает. Да и незачем. В любой момент нас могут отсюда выгнать. Недавно предлагали переселиться в реабилитационный центр для бездомных. Никто не поехал. Кто согласится за миску супа там пахать? Мы себя и так обеспечим.

Правда, от общины недавно откололись два парня, которые жили здесь год. Сейчас оба работают озеленителями, дом снимают, у одного даже ребенок родился. Своих не забывают и частенько возвращаются к родным балаганам, приходят в гости, но могут задержаться и на неделю.

- А вам не хочется снять дом, квартиру, устроить свой быт? Деньги у вас есть...

- Вы только представьте, что мы своей компашкой поселимся в каком-нибудь доме, сколько нас выдержат соседи? Вон Дюша сейчас проснулся, вы слышали, как он с похмелюги орет. Кому это понравится?

Элитные бомжи пьют крепко.
- А на улице по-другому нельзя, особенно зимой, - откровенничает Ирка Катастрофа, которую так прозвали из-за буйного поведения. - Я седьмой год так живу, квартиру свою потеряла, но не хочу об этом рассказывать. Праздники у нас каждый день. Здесь водка льется рекой, она никогда не кончается. Хоть мы и на улице живем, но под лавочкой не спим. У нас нет возможности жить дома, а жрачки и одежды нам хватает.

- Не обижаетесь, когда вас бомжами называют?

- А мы этим гордимся, - отвечает за всех Мишаня. - Мы ж не простые бомжи - элитные...

Оксана АКУЛОВА, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы
Поделиться
Класснуть