9675

Глаз народа

В этом году на Венецианском биеннале художники и кураторы (арт-менеджеры) Центральной Азии решили посмотреть правде в глаза, а заодно дать такую возможность всем остальным - общими усилиями они создали работу “АВС репрезентации”. С виду это привычная оптическая таблица для проверки зрения, только вместо букв на ней изображены символы, так или иначе ассоциирующиеся с нашим регионом в глазах западной публики. Чего на этой схеме только нет! Нет инновационных нанотехнологий и космических спутников, саммита ОБСЕ тоже нет. За бортом остались и “Рухнама”, и Астана. Вообще такое ощущение, что капиталисты отстали от нас в развитии лет на 100 - такую же таблицу, за небольшими исключениями, можно было составить и в начале прошлого века. Ничему не учатся заграничные товарищи!

Короче, визуально-образный ряд все тот же: сначала один сплошной вопрос (загадочная азиатская душа), всадник на лошади, потом по убывающей - горы, солнце, чайник, мечеть, волки-верблюды и так далее - вплоть до анаши и золотого зуба во рту. Есть, кстати, и некоторые обобщения, сразу выдающие неосведомленность заграничных респондентов в особенностях местного уклада. Почему, например, на таблице изображено некое абстрактное солнце, в то время как в каждой стране - Туркмении, Узбекистане или Казахстане - оно свое? И как так получилось, что осел и нефтяная вышка стоят в одном ряду? Такие прозрачные намеки уже давно здесь не в ходу.
- Наше восприятие мира всегда до определенной степени предначертано определенными стерео­типами и клише, - поясняет Георгий МАМЕДОВ из Таджикистана. - Итальянские журналисты, например, в качестве комментария к этой работе просили меня назвать три образа, которые ассоциируются у меня с Италией, и первый из них, конечно, был спагетти. Так что все в этом мире воспринимается нами сквозь определенные “очки”. Важно понять, что они из себя представляют и насколько “искажают” реальность.

Что же касается самих значков, из которых состоит таблица, то их состав и расположение, безусловно, будут меняться. Мне бы хотелось, например, чтобы из этой таблицы исчезли откровенно ориенталистские, а если быть точнее - само­ориенталистские символы - вопрос, изображающий восточную таинственность и загадочность, и всадник-номад.
Что интересно, такими же вопросами озабочены и власти предержащие стран нашего региона. Но сливаясь с художниками в целях, они, как Ленин с братом, расходятся в методах их достижения. Чиновники думают, что верблюда в массовом сознании мировой общественности перечеркнет очередной высокотехнологичный прорывной проект, арт-деятель предлагает выставить на обозрение шкуру верблюда, подразумевая тем самым, что привычная оболочка неравноценна содержанию.
Как ни прискорбно, и тем и другим в конечном итоге постоянно приходится доказывать, что мы не верблюды, и сколько это еще продлится, ни одному министру неизвестно.
Вместе с тем надо заметить, что казахстанские художники начали добровольно уходить от эксплуатации этнических мотивов. Тот же Ербосын МЕЛЬДИБЕКОВ, самый известный в стране препаратор мелкого и крупного рогатого скота, в этот раз представил мультимедийную инсталляцию “Мутация”.

Если принять во внимание слова казахстанского искусствоведа Оксаны ШАТАЛОВОЙ о том, что “мы не представляли искусство на своеобразной “ярмарке”, а пытались войти в формат дискуссии”, то Мельдибеков хотел подискутировать на тему архитектурно-монументального наследия в нашей и сопредельных странах. Это наиболее наглядный язык, которым власть стремится общаться с обществом. Причем наследие здесь трактуется совершенно по-оруэлловски: к примеру, сначала на постаменте в Таразе стоял Ленин, председатель Совета народных комиссаров до 1924 года. Затем вместо него поставили Рыскулова - заместителя СНК РСФCР с 1926 по 1937 год. Личности разные - памятники одинаковые.
На привокзальной площади Алматы II в южной столице возвышался Калинин - позже его сместил Абылай хан.
И что самое интересное - простым людям это совершенно по- боку: сегодня они сфотографировались на фоне одного монумента, а завтра - на фоне другого. Им совершенно не важно, кто там за спиной и сверху, главное - ощущение того, что кто-то есть. А значит, жизнь продолжается.
Тем же мутациям, но уже другого плана была посвящена колоссальная работа Галима МАДАНОВА и Зауреш ТЕРЕКБАЙ. Это полки, на которых разместилось более 250 (!) картин. Все вместе миниатюры создают некий слепок современного мира, ту оболочку, в которую каждого засовывают помимо его воли (прямая перекличка с Мельдибековым - никого же не спрашивают, кого в этот раз поднять на пьедестал, чтобы был фон для фотографирования).

А ведь та самая “символическая” таблица - тоже всего лишь навсего координатная сетка. Другой вопрос, что значки могли бы быть другими - или их вовсе могло бы не быть.
- Надо сказать, что итоги опроса жителей Центральной Азии и тех, кто не живет здесь, оказались на самом деле не столь различными, - говорит Шаталова. - На самом деле, и “мы”, и “они” называли одни и те же символы - “чай”, “степь”, “кочевник” и так далее... О чем свидетельствует наш эксперимент? О том, что, когда задаешься целью “представить регион”, невольно скатываешься к стереотипам... Здесь даже не важно, КАКИЕ именно образы. Здесь важно - что эти образы - черные силуэты, клише. На самом деле, они ничего не говорят о нашем регионе. Надо стремиться не изменять значки - например, вместо паранджи нарисовать девушку с короткой стрижкой и пирсингом. Тут важно стремление вообще отказаться от этой таблицы. Наш регион - гораздо сложнее, чем набор черных силуэтов в голове.

Тулеген БАЙТУКЕНОВ, Алматы, тел. 259-71-96, e-mail: tulegen@time.kz, фото из архива художников и кураторов

Поделиться
Класснуть