10402

Твори добро

Казахстанцы стоят в очереди на усыновление детей. Зарплата депутата - 600 тыс. тенге, а пособие по инвалидности - 16 тыс. Чтобы заниматься благотворительностью, вовсе не обязательно жертвовать деньги. Об этом и многом другом в ходе “прямой линии” с нашими читателями рассказала директор фонда “Добровольное общество “Милосердие” (ДОМ) Аружан САИН (на снимке).

Елена ЗАРИПОВА, Алматы:
Мы с друзьями очень хотим заняться благотворительностью. Но, к сожалению, не всегда есть возможность помочь другим деньгами. Как еще мы можем пригодиться нуждающимся?
- Есть волонтеры, которые бесплатно помогают переводить на английский язык медицинские документы больных детишек, которых мы отправляем в зарубежные клиники. Нам, например, сейчас нужны переводчики с русского на казахский. Мы часто привозим из-за границы врачей, которые обследуют наших деток. Так вот, есть рестораны, которые кормят обедами и ужинами докторов. Кто-то может предоставить микроавтобус для их перевозки. Если у вас есть свой сайт, с его помощью можно поучаствовать в распространении информации о больных детях.
Неоценима помощь волонтеров в детских домах. Они преподают деткам английский язык, фото­искусство, шахматы, макраме, готовят старшеклассников по разным школьным предметам к ЕНТ. Можно просто прийти в детдом с мячом и организовать ребят поиграть в футбол. Главное - делать это систематически - детки же привыкают. В общем, помощь может быть любая.

- А можно ли в детский дом отвезти мягкие игрушки?
- Лучше не везти - многие почему-то считают, что в детдомах им будут рады. Поставьте себя на место ребенка. Чем бы им было интересно играть? Можно подарить хорошие фирменные безопасные игрушки, конструкторы. Игры на развитие моторики и сенсорики актуальны для малышей и детей с различными диагнозами. В конце концов, пособирайте диски с последними мультиками - деткам тоже это нравится.
Конечно, руководители детдомов по-разному относятся к волонтерам. В Алматы, например, 3-й и баганашылский детдома очень открытые. В любом случае, со временем можно заработать доверие персонала и других учреждений - главное, не делать ничего предосудительного, например, не проводить никаких религиозных уроков.

Олег, Алматы:
Мы с женой подумываем усыновить ребенка. Скажите, какие процедуры надо пройти?
- Чтобы усыновить ребенка, сначала надо пойти в орган опеки и попечительства своего города - он находится в департаменте образования вашего акимата. Там дадут список документов, которые нужно собрать. Это справки о том, что потенциальные родители не алкоголики, не наркоманы, не судимы, что у них есть собственное жилье и лишние квадратные метры на дополнительного члена семьи. Если специалисты опеки подтвердят, что документы в порядке, вам дадут направление, с которым можно ходить по детским домам и выбирать ребенка. Возможно, вы удивитесь, но во всех регионах Казахстана существуют очереди за приемными детьми.

- Но ведь детдома переполнены!
- Потому что статус “на усыновление” есть далеко не у всех детей. Например, если мать бросила ребенка в роддоме и не написала отказ, малыш не получает статус “на усыновление”. 6 месяцев ждут, пока мама одумается и вернется. В новый Кодекс о браке и семье мы вносили предложение, чтобы это время сократили до месяца. В итоге в проект вошел срок в три месяца. Но даже после этого ребенка нельзя усыновить. Сначала его родителей подают в розыск. Затем, если полиция не может их найти, документы попадают в суд, который в итоге признает ребенка сиротой, а родителей - без вести пропавшими. И только тогда малыш получает статус “на усыновление”. Все это может длиться долгие месяцы, а иногда и годы. А все потому, что в Казахстане мало сотрудников опеки и попечительства - на одного приходится несколько тысяч детей.
Также мы внесли предложение, чтобы единокровных детей можно было усыновлять в разные семьи, в случаях если дети не жили и не воспитывались вместе и не осведомлены о своем родстве. Да, есть много мнений против этого. Но, мне кажется, для любого ребенка лучше, если он будет жить и воспитываться в семье, чем с семью братьями и сестрами жить в детдоме. Еще одна важная поправка, которую мы инициировали, - это создание открытой базы данных детей-сирот. На сегодня эти данные закрыты, сведения о них только у органов опеки. И это порождает много кривотолков. А в России, например, такую базу данных открыли еще в 2001 году. На сайте usynovite.ru можно по различным параметрам найти себе приемного ребенка - по полу, возрасту, цвету волос и глаз и многому другому. Такая база данных для Казахстана - моя мечта.
В марте 2010 года на встрече с премьер-министром мы обсуждали эти инициативы, он обещал поддержать нас. Но, к сожалению, воз и ныне там. Депутаты полтора года рассматривают проект кодекса, и недавно сенат снова вернул его в мажилис на доработку.
Иностранное усыновление тоже находит всяческие препоны “благодаря” нашим депутатам - некоторые недовольны, что наши дети будут говорить на чужом языке. А ведь иностранцы усыновляют наших деток с диагнозами ДЦП, ВИЧ, сифилис, если малыш без ручки или ножки. Казахстанцы таких, как правило, не усыновляют. И это логично. Ведь в развитых странах высокий уровень соцзащиты, высококлассная медпомощь. Приемные родители-иностранцы знают, что реабилитируют детей и часть их диагнозов уйдет. К сожалению, наш уровень социальной адаптации и медпомощи не позволяет этого сделать. У нас надо быть богатым, чтобы воспитывать ребенка-инвалида. Хочется надеяться, что разум среди народных избранников возобладает.

Елена ЗВЯГИНЦЕВА, Астана:
Газета “Время” писала о маленьком Данияле САУТОВЕ, у которого был двусторонний паралич диафрагмы. Премьер Карим МАСИМОВ пообещал помочь мальчику с лечением, но он больше двух месяцев ждал обещанного. Чем закончилась эта история?
- Ребенка отправили на лечение в Австрию. Но, по словам его мамы, Люции САУТОВОЙ, диагноз Данияла не подтвердился - у него нет паралича диафрагмы. В настоящий момент врачи устанавливают правильный диагноз и подбирают правильную тактику лечения. Сейчас у малыша сильно растянуты легкие, у него страх к самостоятельному дыханию. Но Даниял может и будет дышать сам! Ему лишь надо пройти большой курс реабилитации. По словам его мамы, казахстанские врачи изначально неправильно поставили диагноз.

Ержан АБУЕВ, Алматы:
Аружан, вы наверняка по­стоянно работаете с чиновниками. Как складываются у вас с ними отношения? Есть ли к ним какие-то претензии?
- Сейчас мы сотрудничаем с гос­органами гораздо активнее, чем раньше. И, например, благодарны Минздраву за то, что большинство деток с врожденными пороками сердца уже могут оперировать в Казахстане. Но, во-первых, много вопросов к нашей законодательной власти. Например, об отношении к инвалидам. Ежемесячная зарплата наших депутатов - 600 тыс. тенге, и она за ними сохранится даже после того, как их распустят. А пособие по инвалидности - около 16 тыс. тенге. Пособие по уходу за ребенком-инвалидом примерно столько же. Представляете, какая разница! Как, например, матери-одиночке с больным малышом выжить на 32 тыс. тенге? Почему депутаты могут ставить себе такие зарплаты? Разве они не должны относиться справедливо не только к себе, но и к больным людям?
Во-вторых, мне не нравится позиция Минздрава по отношению к детям, зараженным гепатитом. Вот сейчас мамы этих деток судятся. А в Центре крови и НИИ педиатрии, где лежали дети, утверждают, что они не виноваты в заражении. С самого начала этого скандала никто из чиновников не встал на сторону родителя с больным ребенком на руках! Более того, причина заражения до сих пор не установлена, а дети продолжают приобретать гепатит. Мне порой хочется сказать врачам и чиновникам: чтобы спасти свою шкуру и сберечь честь мундира, вы забыли про человечность!

Александр НИ, Алматы:
Наши чиновники заявляют, что большинство болезней лечат в Казахстане. А по тем, что не лечат, отправляют по государственной квоте за рубеж. Зачем тогда нужны такие благотворительные фонды?
- Мы помогаем, если государство не в состоянии помочь или когда Минздрав не может оперативно решить вопрос с квотой. Много больных с непонятными диагнозами. Или случается, что наши врачи вроде делают операции, но старыми методами или не такими щадящими и нерискованными, как в других странах, например, в отношении некоторых онкологических заболеваний. В любом случае, мы не можем помочь людям, которым нужны дорогостоящие операции, как правило, людей, которым нужно на лечение свыше 50 тыс. долларов, мы отправляем в Минздрав. Слава богу, за последний год заявки на квоту в Минздраве стали рассматривать оперативнее, но хотелось бы еще быстрее.

- А скольким вы уже помогли с лечением?
- 336 детям. На их лечение жертвуют крупные компании, и взносы через СМС очень весомы. На сегодняшний день мы вышли на такой уровень, что экстренных детей можем отправить на лечение сразу. Моя мечта, чтобы мы работали, как крупные международные фонды, которые рассчитывают свой бюджет на год вперед. Так будет гораздо легче оказывать помощь, а не стихийно, как сейчас.

Виктор БУРДИН, фото из архива Аружан САИН, Алматы

Поделиться
Класснуть

Свежее