Бюджет “зелёным” не испортишь!
Пётр Своик
или Как нам дедолларизовать экономику
Я уже писал о том, что народ и власти договорились (“Был бы карман, а деньги найдутся...”, “Время” от 20.11.2014 г.)... девальвации не будет. В смысле не будет до грядущих политических событий - типа выборов-перевыборов. А поскольку с этим власти сами еще не определились, постольку за тенге пока можно быть спокойным.
Тем временем рубль опустился уже до 52 к доллару, а баррель нефти до 72. Все это, конечно, тревожно. Оставалась одна надежда на то, что правительство услышит народных коммунистов, попросивших заранее предупредить о девальвации.
Премьер Карим МАСИМОВ, однако, пустился в рассуждения более высокого порядка - заговорил о дедолларизации экономики. Главное - обеспечить национальную банковскую систему финансированием в национальной валюте. А если фондирование будет в тенге, то и кредитование тоже. И тогда курсовые колебания не так сильно скажутся - так было обещано на пленарном заседании сената.
Руки вверх (обе) поднимем и мы - за такое решение проблемы зависимости кошельков граждан и всей национальной экономики от курса доллара. Постоянные читатели газеты “Время” подтвердят: если не каждое второе, то уж точно каждое третье наше “анау-мынау” заклинает о необходимости перехода на национальное кредитование и инвестирование.
Выходит, чтение “Времени” со временем поворачивает в нужную сторону даже самые закаленные головы!
Впрочем, нас с премьером опередил председатель Нацбанка Кайрат КЕЛИМБЕТОВ, еще в феврале отметившийся не только неожиданной (для него самого) девальвацией, но и жесткой атакой на долларизованное сознание. Дескать, разрабатывается программа дедолларизации экономики, которая отучит казахстанцев от привычки пересчитывать цены в “зеленых”. По его словам, долларизированность экономики страны составляет 40 процентов. “Есть такое понятие “условные единицы”. Вот условные единицы принесут условные успехи, мы должны избавляться от условных единиц”, - сказал главный банкир художественно по форме и точно по существу.
Слово Кайрата Нематовича - все мы знаем - кремень. Это - с одной стороны. А с другой - трудно всерьез воспринимать заявления о дедолларизации из уст руководителей по уши “долларизованного” правительства и такого же Национального банка. Это все равно что поверить: наши славные власти, ведущие бескомпромиссную борьбу с коррупцией, вдруг возьмут и победят.
Хотя, если совсем серьезно, дедолларизация - это вопрос в буквальном смысле выживания казахстанской экономики, сохранения межнациональной и социальной стабильности в наступающие сложные времена, о которых предупреждается в досрочном послании. Причем смутные времена эти, сказано там же, переживут не все страны и народы. И этот прогноз уже сбывается!
Нынешнее отступление рубля, сравнимое с откатом Красной армии в 41-м чуть ли не до Москвы, чем не прямое испытание российской экономики и ее валюты на способность устоять и не рухнуть. При этом, чтобы лучше уяснить и вовлеченность, и такую же проверку на вшивость казахстанской экономики и валюты, надо иметь в виду: и свободно плавающий курс рубля, и твердо удерживаемый курс тенге одинаково проигрышны.
Тут все дело в том, что и та и другая модель поведения национальных валют относительно валюты мировой - это поведение “местных долларов”. Прописанное - в обоих вариантах - в святцах МВФ - специально для “развивающихся” экономик. Что и делает их долларизованными и не способными отстаивать свой интерес перед Большим братом.
Логическая цепочка такова.
Поскольку страна продает свое сырье не за свои деньги и поскольку сырья вывозится больше, чем завозится готовых товаров, постольку платежный баланс избыточен. Поэтому выученным по западным макроэкономическим букварям аборигенам рекомендуется так называемое укрепление своих валют. И действительно, если местные деньги становятся дороже, то дорожает себестоимость любого производства в такой стране. Зато относительно дешевеет все импортное - платежный баланс выравнивается. Но это экономическая диверсия: свой производитель задавлен, чужой поощрен. В конечном итоге чем сильнее укрепляется “местный доллар”, тем безальтернативнее его грядущая девальвации.
Другой путь - ослабление валюты, взбадривающее производство, но подрывающее потребительскую платежеспособность, - тоже диверсия. Пусть не против производителя, зато против собственного населения. Словом, “плавающий” рубль - это игра с огнем, в какую бы сторону он ни метался.
Вот почему, кстати, регулярно инспектирующие нас миссии МВФ не настаивают на слишком уж правоверном исполнении прописанных ими либеральных канонов, соглашаясь с “регулируемым” курсом нацвалюты.
А здесь так.
Нацбанк, скупая валютные излишки, откладывает их в свои золотовалютные резервы. Но не кэшем, а в виде иностранных “ценных бумаг”, возвращая “живую” валюту тем же покупателям нашего сырья, то есть фактически кредитуя их. А в трудные времена, как сейчас, ЗВР элементарно расходуются - это фактическое списание развитым экономикам их долгов. В сумме - максимально удешевленный вывоз сырья.
У Национального фонда та же функция.
По такой схеме мы не просто “долларизованы” - у нас нет никакой возможности наладить собственный кредитный и инвестиционный процесс (подробнее см. “Тенге рубль бережёт”, “Время” от 6.11.2014 г.).
Так что же делать? Вернее, что будет делать Россия со своим рублем, а за нею и мы с тенге?
В перспективе переход на продажу сырья за собственную валюту или - не за доллар. Такой процесс уже идет, но он сложен и долог, ему вряд ли успеть к тем развязкам нынешней “санкционной” войны, которые произойдут не раньше полутора-двух лет, но и не позже трех-четырех.
Рискну предположить, что Кремль, как это случилось и в критические дни битвы под Москвой, предложит другой стороне уже свои правила. Варианты могут быть разными, изложу тот, к которому не худо бы и нам поскорее перейти.
Если гора не идет к Магомету, то… сами знаете. Так и тут: мы не можем отменить правила мировой торговли, делающие тенге “казахским долларом”. Зато можем сделать американский доллар такой же нашей казахской валютой, как и тенге. В конце концов, номады тем и отличаются от угрюмых оседлых преобразователей природы, что способны встраиваться в любой, как говаривал Лев Гумилев, “вмещающий ландшафт”.
Так вот, поскольку определяющая для нашей экономики экспортно-импортная деятельность осуществляется в долларах, постольку пусть все ее субъекты в долларах же и рассчитываются с государством. Соответственно, пусть государственный бюджет состоит из тенговой и долларовой частей - в зависимости от направлений расходования. И пусть Минфин обеспечивает конвертацию тенге и доллара по твердому курсу - например, 180 тг./$. Снимая тем самым несолидное мельтешение казахской валюты перед американской заодно с устранением монетарного переполнения внутренней экономики и сливом в нее внешней инфляции.
Национальному же банку, освобожденному от вредной суеты на валютном рынке, можно будет приступить к своим прямым обязанностям: планированию и осуществлению национального фондирования, обеспечивающего стоимость коммерческого кредитования не выше 4-6%. А по экономически и социально важным направлениям - даже и с дисконтами.
Короче, как всегда прав Кайрат Келимбетов: все дело в дедолларизации сознания.
Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы
