04 ноября 2016, 22:24 4517

“Никаких угроз, никакого похищения!”

Екатерина ТИХОНОВА

В Алматы продолжается процесс по делу байера Лилии Рах и владелицы ювелирного салона Carmen Мири Паз. Их, как известно, обвиняют в похищении узбекского стилиста Хамро Суванова

Женщины полностью отрицают свою причастность к этому преступлению. На заседании в минувший четверг бизнес-леди заявили, что плохо помнят хронологию того злополучного дня - 6 июля, когда был захвачен Хамро. Мири, по ее словам, лечилась у психотерапевта и принимала антидепрессанты, а Лилия твердит, что после мирных переговоров поехала домой. Кто же и почему замотал голову Суванова скотчем, избивал его, приковывал наручниками к батарее, пока так и остается загадкой. Для других.

Напомним, по версии следствия, Лилия РАХ и Мири ПАЗ отдали Хамро СУВАНОВУ на реализацию ювелирные украшения, однако тот заложил их в ломбард (см. “Пытки по старой дружбе”, “Время” от 25.10.2016 г.). Мири Паз, попав на крупную сумму, решила поскорее вернуть свои ценности. 6 июля женщины встретили в аэропорту прибывшего в Алматы из Ташкента Суванова, а после переговоров с ним о возврате денег сопровождавшие Паз люди избили Хамро и затем в течение еще нескольких дней пытали, перевозя из одной квартиры в другую, выезжая в Есик Алматинской области и снова возвращаясь в Алматы. В пытках участвовали безработные Ислам МИСИРОВ и Бахыт ШАЛБАЕВ. Через три недели стилиста освободили из неволи сотрудники управления по борьбе с оргпреступностью ДВД Алматы. Согласно судебно-медицинской экспертизе здоровью бизнесмена был причинен легкий вред.
Показания Рах об этой мутной истории кардинально отличаются от версии следствия. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Это точно так же, как невозможно провести параллели между образом светской львицы и антуражем камеры заключения.
Итак, в суде байер очень тепло отзывалась о Хамро, с которым у нее были приятельские отношения: он ее талантливый ученик, очень обаятельный и коммуникабельный, с ним она продуктивно работала семь лет. По словам Лилии, в начале июля ей позвонила Мири, рассказала о том, что Хамро задолжал денег, и попросила ее познакомить с тем, кто может оказать юридическую консультацию. Разве Рах могла отказать подруге?! В общем, в аэропорт встречать Суванова вместе с Лилией и Мири поехали юрист ДМИТРИЕВ, а также некто Наград.
- Это не мой телохранитель, но человек, которому я доверяю уже пять лет, - пояснила Рах. - Подумайте сами, могли ли мы быть опасны - две женщины, юрист и Наград, у которого сахарный диабет и одна рука почти не двигается? Меня выбрали как третейского судью, чтобы помочь разрешить эту проблему (с долгами Суванова. - Е. Т.). Ну и, конечно, я хотела знать, где мои украшения и что с деньгами.
Увидев Суванова, я обрадовалась, громко и эмоционально сказала: “О, Хамро!” Я сказала, что нам нужно поговорить, и мы поехали в офис - это первое, что пришло мне в голову, - продолжила Рах. - Я постоянно отвлекалась и не помню, что там происходило. Дмитриев объяснял Хамро, какая ответственность предусмотрена за невозврат долга, сам Хамро объяснил мне, что часть украшений лежит в ломбарде, часть он продал, и просил время, чтобы решить проблему. Я понимала, что мне самой нужно выкупать оставшиеся украшения (на сумму 1,7 млн. тенге - так было заявлено в суде. - Е. Т.), а то, что он продал, вернет обязательно. У меня бывали разные проблемы с Хамро, но мы всегда договаривались!.. А Мири действительно была в возбужденном, даже в истеричном состоянии. И это можно было понять, ведь речь шла о ее авторских ювелирных украшениях! Но, каюсь, и я не сдержалась...
После разговора в офисе Хамро сам, без какого-либо принуждения сел в машину, водителем которой был мужчина корейской национальности (по имени Александр. - Е. Т.), и уехал, утверждает Рах. Для нее инцидент был исчерпан. А в девять вечера ей позвонила Мири, сказала, что Хамро хочет ее видеть, и Лилия выехала в пункт назначения.
- Я не знала, куда нужно ехать, мы с Мири были на связи по телефону. У меня топографический дебилизм, - призналась Рах. - Потом я поняла, что это Есик. Водителя я отпустила, меня отвез мой любимый человек, но он женат, и я не могу назвать его имени. Мы подъехали к ресторану, где Мири была с каким-то мужчиной, он сопроводил нас в частный дом. Там я увидела, что Хамро лежит связанный на полу. Я опешила и сразу же закрыла дверь. Там я увидела того мужчину, корейской национальности. Я очень эмоционально и громко возмутилась, а когда открыла дверь снова, увидела, что Хамро уже развязанный сидит на диване. Я потом спросила у него: “Все ли в порядке?” Он ответил: “Да”. При этом я не увидела на нем следов насилия, да и сам он не просил о помощи, передвигался свободно.
На следующий день, по словам Рах, они поехали в ломбард.
- Я не помню, кто приехал первым, но следом за нами зашел неизвестный мне мужчина - сейчас я понимаю, что это и был Ислам Мисиров. Нам показали украшения, я успокоилась, что они сохранены, и вышла. В зале оставались Мири и Ислам. Когда Мисиров вышел, сказал мне: “Если не выкупишь украшения, будешь сообщницей”. Я не поняла, что это значит. Вот и все, на этом моя история закончена. Никаких угроз, никакого оружия, никакого похищения! После этого мне звонила сестра Хамро и спрашивала, где он, я звонила Мири - не знала и она.
Показалось, будто Рах в конце своих показаний, когда говорила о своей невиновности, хотела заплакать, но сдержалась.
Между тем Мири Паз, излагая свою версию событий, говорила долго и монотонно, поглядывая на Лилию, будто вспоминала или, возможно, они о чем-то договорились. Часто отвлекалась на несущественные и мелкие детали, а когда адвокат Суванова делал ей замечания, оправдывалась тем, что ничего не помнит. В итоге ее несвязная речь затянулась более чем на два часа.
- Я считала его (Хамро. - Е. Т.) младшим братом, - сказала Паз. - Мы были друг у друга в гостях, он угощал меня своим вкусным пловом, а я его - курицей.
Подсудимая не отрицала того, что в тот день, 6 июля, была на взводе и кричала. Возможно, ударила Хамро по лицу. Но вместе с тем Паз, по ее словам, не помнит, что было в офисе, где она, по версии следствия, рвала фотографии Хамро и сорвала с него крестик. Мири утверждала, что впервые видела корейца Александра, который отвез ее в Есик, чтобы поговорить с Хамро, и вообще не видела, что его били и связывали.
- Ну что вы говорите, меня же били при вас! - возмутился при этих словах пострадавший Суванов. - Вы же и говорили Александру, что меня нужно отвезти в ломбард!
Когда в ломбарде Паз поняла, что ей не удастся вернуть свои ювелирные изделия, так как сумма их выкупа была велика, она предложила Суванову поехать к ней домой и обговорить варианты возврата украшений.
- Все это время я была в своей спальне, а Хамро свободно передвигался по квартире, в любой момент мог уйти. Более того, Хамро говорил мне, что ему угрожают, что он много кому должен и не хочет оставаться один, - продолжила Паз. - Мисиров, который иногда выполняет мои поручения, пришел ко мне в квартиру с Шалбаевым, которого я тоже видела впервые! Я попросила их помочь Хамро, дала денег на необходимые расходы, и они ушли. Что было потом, я не знаю...